Последние отзывы

  149  

После смерти Ливии Друзы лишь напряженная преторская деятельность в качестве председателя судов, занимающихся делами об убийствах, растратах, мошенничестве и ростовщичестве, поддерживала Катона и помогала ему забыться. Когда в результате беспорядков в испанских провинциях Сенат решил направить наместника с чрезвычайными полномочиями в Заальпийскую Галлию, Катон Салониан с готовностью ухватился за эту еще более беспокойную должность и уехал, оставив детей на попечение своей тещи Корнелии и шурина Друза. Летом пришло известие, что Катон упал с лошади, получив при этом травму головы, которая поначалу не вызывала серьезных опасений. Затем, однако, последовали припадок эпилепсии, паралич, кома — и смерть, принесшая забвение и покой. У Друза при этом известии словно захлопнулась в душе какая-то дверь. Все, что у него теперь оставалось в память о сестре, — это ее дети.

Поэтому вполне объяснимо было, что Друз после ссылки дяди написал Квинту Поппедию Силону и пригласил его к себе в Рим. Чрезвычайные суды, созданные на основании закона Лициния Муция, бездействовали, и Сенат с общего молчаливого согласия решил отложить очередную перепись населения Италии до следующего срока ее проведения. И, значит, не было никакой причины, которая помешала бы приезду Силона в Рим. А Друзу позарез нужно было обсудить с кем-нибудь из доверенных людей свое будущее избрание в трибуны.

Три с половиной года минуло со дня последней их памятной встречи в Бовиане.

— Кроме меня у них остался лишь Цепион, — говорил Друз Силону, когда они сидели в его комнате в ожидании ужина, — а он даже сейчас не желает видеть детей, считающихся по закону его родными. Эти двое — настоящие сироты… К счастью, мать свою они не помнят вовсе, а отца, и то очень смутно, помнит одна Порция. В грозном, бурном море нашей жизни детей швыряет, как утлое суденышко, и единственный их надежный якорь — моя мать. Наследства Катон Салониан им, разумеется, никакого не оставил, не считая кое-какой собственности в Тускуле да дома в Лукании. Я должен позаботиться о том, чтобы мальчик, когда придет его время, был достаточно обеспечен для избрания в Сенат, а девочка получила достойное приданое. Судя по всему, Луций Домиций Агенобарб, женатый на тетке девочки, сестре Катона Салониана, всерьез подумывает о том, чтобы женить на моей Порции своего сына Луция. Мое завещание уже составлено. И завещание Цепиона — я об этом позаботился тоже. Нравится это Цепиону или нет, но оставить детей без наследства ему не удастся. Равно как обездолить их каким-нибудь иным образом. Разве что он откажется видеться с ними, подлец!

— Бедные малыши… — сочувственно проронил Силон, который сам был отцом. — У маленького Катона даже памяти о матери и отце не сохранилось.

— Потешный мальчонка, — криво усмехнулся Друз. — Тощий как палка, с невероятно длинной шеей и таким клювом вместо носа, какого мне ни разу не доводилось встречать ни у одного парня его возраста. Он напоминает мне ощипанного орленка. И я никак не могу проникнуться к нему симпатией, как ни стараюсь. Ему еще нет и двух лет, однако он топает по всему дому, шея сгибается под тяжестью головы, нос смотрит в пол, и воет. Не плачет, а орет. Он не может говорить нормально, а постоянно кричит. К тому же безжалостно проказничает. Я, конечно, его жалею, но когда он приближается — бегу без оглядки…

— А как насчет этой наушницы, Сервилии?

— О, она очень спокойна, сдержанна, послушна. Но не вздумай довериться ей, Квинт Поппедий, что бы ты ни делал. Еще одна представительница этой породы, которая мне не по нраву, — немного печально отозвался Друз.

Силон пристально взглянул на него своими желтоватыми глазами:

— А есть кто-нибудь, кто тебе нравится?

— Мой сын, Друз Нерон. Милый мальчуган. Собственно, он не такой уж и маленький. Ему восемь лет. К сожалению, его умственные способности не так хороши, как характер. Я пытался убедить жену в том, что усыновлять чужого ребенка опрометчиво, но она всей душой желала этого. Цепион-младший мне тоже очень нравится, однако я не верю, что он родной сын Цепиона. Парнишка — вылитый Катон Салониан и в детской компании ведет себя так же. Лилла хорошая девочка. Как и Порция. Хотя девочки всегда оставались для меня загадкой.

— Взбодрись, Марк Ливий! — улыбнулся Силон. — Придет день, когда все они станут взрослыми, и тогда можно будет заслуженно любить или не любить их. Почему бы мне не повидаться с ними? Признаюсь, мне страшно интересно взглянуть на ощипанного орленка и маленькую лазутчицу. Как поучительно: самым любопытным для человека является все несовершенное.

  149