ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Прилив

Эта книга мне понравилась больше, чем первая. Очень чувственная. >>>>>

Мои дорогие мужчины

Ну, так. От Робертс сначала ждёшь, что это будет ВАУ, а потом понимаешь, что это всего лишь «пойдёт». Обычный роман... >>>>>

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>




  243  

Хотя Луций Цезарь и слушал эти речи, разум его, очевидно, был к ним глух.

— Если нам не удастся сдержать италиков и мы пропустим их в Лаций, мы погибли. И я не думаю, что нам удастся их удержать.

— Мы не пропустим их в Лаций! — настаивал Сулла, ни на йоту не теряя своей уверенности.

— Каким образом? — спросил его болезненный человек, сидя в кресле командующего.

— А вот каким, Луций Цезарь. Я принес тебе добрые вести. Твой двоюродный брат Секст Цезарь и его брат Гай Цезарь высадились в Путеолах. Их корабли привезли две тысячи нумидийской кавалерии и двенадцать тысяч пехоты. Вдобавок ко всему большинство пехотинцев — ветераны. Африка выделила для нас тысячи старых солдат Гая Мария — слегка поседевших, но полных решимости драться за родную землю. На этих днях они должны прибыть в Капую, чтобы довооружиться и пройти переподготовку. Квинт Лутаций считает, что четыре легиона лучше, чем пять недоукомплектованных, и я с ним согласен. С твоего позволения, я пошлю два легиона Гаю Марию на север, поскольку он теперь главнокомандующий, а два других мы будем держать здесь, в Кампании. — Сулла вздохнул, торжествующе улыбаясь.

— Не лучше ли было бы держать их все здесь, в Кампании? — спросил Луций Цезарь.

— Я не считаю, что мы можем так поступить, — ответил Сулла спокойно, но очень твердо. — Потери войск на севере были значительно более крупными, чем у нас. В Фирме вместе с Помпеем Страбоном заперты всего два закаленных в боях легиона.

— Полагаю, ты прав. — Луций Цезарь старался скрыть разочарование. — Несмотря на все мое отвращение к Гаю Марию, должен признать, что я сплю спокойнее с тех пор, как он взял на себя командование. Дела на севере, может быть, пойдут лучше.

— Они пойдут лучше и здесь! — радостно воскликнул Сулла, пытаясь скрыть свое раздражение. Боги, дали же ему такую бесцветную личность в качестве командующего! Он наклонился через стол к Луцию Цезарю, лицо его вдруг посуровело. — Мы должны оттянуть Мутила от Ацерры еще до того, как новые войска будут готовы, и у меня есть план, как это сделать.

— Какой?

— Позволь мне взять два лучших легиона из тех, что есть у нас сейчас, и пойти к Эзернии.

— Ты уверен?

— Поверь мне, Луций Юлий, поверь мне!

— Ну хорошо…

— Мы должны оттянуть Мутила от Ацерры! Ложный марш на Эзернию — лучший способ. Верь мне, Луций Юлий! Я все сделаю и при этом не потеряю своих людей.

— Как ты пойдешь? — спросил Луций Цезарь, припомнив, как Скатон разгромил его в ущелье.

— Тем же путем, что и ты. По Латинской дороге до Аквина, а затем через теснину Мельфы.

— Тебе устроят засаду.

— Не беспокойся. Я буду готов, — жизнерадостно ответил Сулла, настроение которого подымалось тем выше, чем подавленнее становился Луций Цезарь.

Самнитскому предводителю Дуилию два подтянутых легиона, появившихся на дороге, ведущей из Аквина, не показались готовыми справиться с засадой. К концу дня голова римской колонны беспечно входила внутрь теснины, и Дуилий отчетливо слышал крики центурионов и трибунов, приказывавших солдатам быстрее двигаться вглубь ущелья и разбить лагерь до темноты — в противном случае всем им угрожали штрафные работы.

Дуилий вглядывался вниз с вершины утеса, нахмурившись и непроизвольно кусая ногти. Чем было нахальство римлян — верхом идиотизма или блестящей уловкой? Как только первые ряды римлян стали хорошо видны, он узнал того, кто возглавлял их, — это был Луций Корнелий Сулла, легко узнаваемый по своей большой шляпе с обвисшими полями. Но Суллу никто не считал идиотом, хотя его участие в военных действиях пока было минимальным. Его энергичные распоряжения о строительстве сильно укрепленного лагеря говорили о намерении перекрыть ущелье и выгнать оттуда самнитский гарнизон.

— Ему это не удастся, — произнес наконец Дуилий, все еще хмурясь. — Тем не менее мы сделаем сегодня вечером все, что в наших силах. Слишком поздно атаковать, но я устрою так, чтобы он не смог отступить, когда я атакую его завтра. Трибун, поставь легион позади него на дороге и сделай это тихо, ты меня понял?

Сулла вместе со своим помощником стоял на дне ущелья, наблюдая за легионерами, трудившимися над возведением лагеря.

— Надеюсь, это сработает, — сказал его помощник, которым был не кто иной, как Квинт Цецилий Метелл Пий Поросенок.

С момента смерти отца, Квинта Цецилия Метелла, привязанность Метелла-младшего к Сулле не только не уменьшилась, но даже возросла. Он отправился на юг, в Капую, с Катулом Цезарем и провел первые месяцы войны, помогая переводить Капую на военное положение. Назначение к Сулле было его первым настоящим военным заданием со времени германской кампании, и он, горя желанием отличиться, проявил такую решимость, что у Суллы не было оснований жаловаться на его поведение. Какие бы приказания ни получал Цецилий Метелл, он всегда выполнял их неукоснительно.

  243