76 
В ответ Престон пожал плечами:
— Ну, ребята думают, что я полностью бесполезен, — весело ответил он. — Они считают, что с тем, кто безошибочно может произнести слово «непостижимый» что-то не так.
— Но, Престон… я знаю, что ты умён и достаточно эрудирован, чтобы знать значение слова «эрудит». Почему же ты порой притворяешься тупым, ну, знаешь, всякие «доктрины» и «приз-унция»?
Престон улыбнулся.
— Так уж к несчастью случилось, что я родился умным, мисс, и я понял, что иногда лучше не умничать. Это избавляет от неприятностей.
После этих слов Тиффани показалось, что умникам в замке больше не будут рады. Но ужасная женщина не сможет сильно навредить или нет? Хотя Роланд стал слишком странным, ведёт себя так, словно они никогда не были друзьями, и словно верит всей чепухе, которую о ней городят… Раньше он никогда таким не был. Ах, да… он горюет об отце, но он не кажется больше… самим собой. И этот старый пугающий багаж был отброшен в сторону, когда ему срочно пришлось попрощаться с отцом в холодном склепе, пытаясь отыскать слова для которых раньше не находилось времени, искупить прошлое молчание, вернуть минувшее вчера и крепко приколотить его к наступившему сегодня.
Все так делают. Тиффани была не у одного одра смерти, и порой они были не так уж мрачны, особенно, если достойные личности наконец-то сбрасывали тяжесть прожитых лет. Были трагичные, когда Смерти приходилось собирать свой урожай, или обычными — печальными, однако предсказуемыми, как погасшая звезда на ночном небе. Все проходило как всегда: она готовила чай, успокаивала людей и выслушивала душещипательные истории о минувших старых-добрых временах от тех, кто всегда откладывает важные слова на потом. И она решила, что в прошлом их просто не было, и их вспомнили к месту только сейчас.
— Что ты думаешь о слове «парадокс»?
Задумавшись о несказанных людьми словах, Тиффани уставилась на Престона.
— Прости, что ты сказал? — переспросила она, нахмурившись.
— О слове «парадокс», — с готовностью повторил Престон. — Когда произносишь это слово, у тебя не возникает образ свернувшейся во сне медноголовой змеи.
«Итак, — подумала Тиффани, — в подобный день каждый, кто не является ведьмой, отмел бы данное предположение как чепуху, что значит — мне этого делать не следует».
Престон был самым плохо одетым стражем в замке. Новобранцы есть новобранцы. Ему выдали дырявые кольчужные штаны[36], сказав, вопреки всему, что мы знаем о моли, что сталь погрызла именно она. И еще ему выдали шлем, который вне зависимости от размеров головы сползал набекрень и оттопыривал уши, и нельзя забывать, что нагрудник был такого размера, что он бы совсем в нём исчез, если бы не дырки, так что его лучше было использовать вместо дуршлага.
Но у парня всегда был настороженный взгляд, заставлявший нервничать окружающих. Престон зрил в корень. На самом деле зрил, и так рьяно, что тот чувствовал за собой присмотр. Она понятия не имела, что творится в его голове, но ты была точно битком набита всякой всячиной.
— Что ж, должна сказать, я ни разу не размышляла о слове «парадокс», — медленно ответила она,
— но на слух оно действительно скользкое и металлическое.
— Люблю слова, — продолжил Престон. — «Прощение» звучит совсем не так, каков его смысл, верно? Разве оно не похоже на звук упавшего шелкового платка? Или, например, «шуршание»? Разве оно не звучит, словно шепот заговорщика или тайна? Прости, что-то не так?
— Да, думаю что-то не так, — ответила Тиффани, посмотрев на встревоженное лицо Престона.
«Шуршание» было её любимое слово. И она не встречала никого, кто бы его использовал. — Почему ты стал стражником, Престон?
— Мне не очень нравятся овцы. Я не очень силён, чтобы быть пахарем. Слишком неловок, чтобы стать ткачом, и боюсь воды, поэтому и в моряки мне ход тоже заказан. Моя мать против воли отца научила меня читать и писать, и значит, именно поэтому, я не подхожу для нормальной работы. Я просто собрал вещи и ушёл, чтобы стать послушником храма Ома. Мне там нравилось, я узнал много интересных слов, но я задавал слишком много вопросов, и они меня выкинули. — Он пожал плечами.
— Вообще-то, работа стражника мне нравится. — Он протянул руку и вынул книгу из-под нагрудника, где и в самом деле могла спрятаться небольшая библиотека. — Если не попадаться на глаза, остается много времени на чтение, а метафизика очень интересная штука.
76 
