Последние отзывы

  127  

Не говоря ни слова Элисон и не обращая внимания на остальных в комнате, Эвелин поднялась, чтобы следовать за мужем. Если продолжать рассуждать обо всем этом, то можно и самой сойти с ума, поэтому она больше не думала. Если они на самом деле муж и жена, кто-то из них должен разрушить барьер, отбросить его навсегда. Сейчас Эвелин не помнила, что он не хотел на ней жениться. Может, так лучше получится? И все будет хорошо, и они будут вместе?.. Нет, даже не так. Сейчас там, наверху, страдал в одиночестве человек, которого она любила. Она должна помнить только об этом.

Только любовь заставила ее пройти жуткий путь по гулким холодным коридорам. Оказавшись в будуаре, Эвелин долго стояла, не в силах решиться, потом медленно начала раздеваться. Если существовал единственный путь достучаться до Алекса, она должна пойти этим путем. И ворох бархата и шелка будут только мешать.

В одном из ящиков комода она отыскала расшитую кружевами легкую ночную рубашку, которую подарила ей Дейдра к Рождеству. У Эвелин никогда не было такой. Почти невесомая ткань струилась в руках, словно прохладная вода. Эвелин вздрогнула, ощутив, как ткань скользит по животу, бедрам. Пышные кружева на рукавах и на груди колыхались при каждом движении. Она мельком взглянула в зеркало: ей показалось, что рубашка совсем прозрачная и не скрывает ничего. Но еще раз посмотреть Эвелин не отважилась. Она невольно прислушалась к себе. Рубашка гладила, обнимала, нашептывала что-то невнятное, от чего по телу струились мурашки…

Вытащив заколки, она распустила волосы и принялась расчесывать их. Сейчас она была рада, что отпустила служанку на праздники. Не хотела, чтобы кто-то видел ее сейчас. Даже прикосновения гребня к волосам казались слишком резкими, почти раздражающими.

Не желая больше ни о чем думать, она отложила гребень и, словно во сне, направилась к дверям его гардеробной. Если он там, то всегда можно сослаться на то, что зашла спросить о чем-нибудь. Но она уже знала, что в гардеробной его нет.

Повернув ручку, неслышно скользнула внутрь. В комнате было темно и пусто. Свеча замигала и едва не погасла. Нужно было взять лампу, но при ярком свете она никогда не отважилась бы на то, что задумала.

Взявшись за ручку двери его спальни, замерла. Если открыть, пути назад не будет. Следующий шаг определит ее будущее. Раз и навсегда.

Выбор лежал перед ней. Она могла вернуться в свою комнату, в свою постель, к той жизни, которую вела последние недели. В конце концов, ей не так уж и плохо. У нее был кров, ее кормили, одевали, даже развлекали. А впереди маячил графский титул и огромная пышная столица у ее ног. Она могла сейчас сделать шаг вперед, ступить в неизвестность… и почти наверняка уничтожить все шансы на развод. А значит, связать себя на всю жизнь с человеком, который не любил ее, которому вообще не нужна жена.

Все, как и всегда в их отношениях, произошло внезапно и неожиданно. Дверная ручка будто сама подалась под рукой, замок оглушительно щелкнул. Эвелин не поняла, что произошло, обмерла. Она не знала, хочет ли он ее, обрадуется ли ее приходу. Закусив губу, толкнула дверь. Черт, как она от всего этого устала! Но, в конце концов, это он обещал, что они поговорят… Вот именно! И немедленно.

В комнате было темно. Она постояла у порога, загораживая свечу, припоминая. Огромная кровать находилась напротив двери, у стены. Но там смутно белело что-то вовсе не такое массивное, как ей запомнилось. Эвелин направилась прямо туда. Наверняка он спал. Не мог же он работать в темноте!

И вдруг испугалась. Может, он вовсе и не приходил сюда, а сидит сейчас в библиотеке, или еще хуже — в комнате у какой-нибудь горничной… Да где угодно! С чего она решила, что он именно здесь?

Нет. Он должен был прийти сюда. Любой зверь приходит зализывать раны в логово. Тем более — человек. Эвелин, двигаясь крохотными шагами, приподняла свечу. Неверный, дрожащий свет облил ее фигуру, заструился по волосам. Со стороны постели послышался шумный прерывистый вздох.

— Вы пришли задушить меня? Предупреждаю сразу, я не сплю. Так что лучше взять яду.

Теперь она разглядела его на кровати, среди сваленных в кучу подушек. Когда он приподнялся, рядом звякнуло стекло. Алекс был одет, снял только сюртук.

— Тогда лучше вам отравиться самому, сэр. От меня вы такой услуги не дождетесь. — Чувствуя себя так, словно кто-то дергал ее за нитки, заставляя двигаться, Эвелин поставила свечу на столик и присела на край постели.

  127