Последние отзывы

  129  

— Я жалею только о том, что не оставил тебе выбора. Но не жалею, что ты решила остаться.

Слова были холодны, словно камни, но они не оттолкнули. Эвелин, упершись руками в грудь Алекса, повалила его на подушки. Склонившись над ним так, что волосы, рассыпавшись, образовали шалашик вокруг их голов, Эвелин принялась целовать каждый дюйм его тела, до которого только могла дотянуться. Слезы у него на лице уже высохли, но она ощущала их соленые следы.

— Вы непроходимый тупица, Алекс Хэмптон, и самонадеянный гусак, — вдруг изрекла она безапелляционно между поцелуями. — Как я не догадалась об этом еще в Бостоне?

В ответ руки Алекса задрали рубашку у нее на спине, потом потянули еще выше и, стащив ее через голову, отшвырнули прочь. Эвелин на миг представила, как выглядит сейчас, и попыталась откатиться в сторону. Но Алекс держал ее крепко.

— Сейчас я попробую доказать, что не совсем, — проговорил он серьезно. — А потом еще раз. И еще… И так — много дней и ночей. Пока ты не поймешь, что не права и что находишься в руках опытного мастера.

Сладкая дрожь пробежала по телу Эвелин при этих словах. Уже пережитые ощущения смешались с предвкушением новых. Все те часы, бесконечные ночи, которые они еще проведут вместе! Бесконечные ночи, когда они будут учить другу друга искусству любви… Алекс, конечно, смыслил кое-что в этом. Но и Эвелин могла его многому научить, она чувствовала это. Знала наверняка.

Острое чувство, что рядом с ней находится мужчина, вдруг вновь всколыхнуло все внутри. Эвелин, вспыхнув, запустила руку в его бриджи. Сначала сама испугалась, но, чувствуя под пальцами упругость его бедер, покрытых шелковистыми на ощупь волосками, вдруг испытала такое, чего и представить раньше не могла. Пальцы ее стали требовательными, буквально впились в его бедра. Кое-как справившись с бриджами, Алекс поднял ее и посадил на себя.

— Вот так… Если вы хотите испытать что-то по-настоящему острое, то приготовьтесь. На чем мы остановились? Девятьсот девяносто семь?..

Это уже был Алекс, которого она знала. Эвелин склонилась и стала целовать его. Она ощущала запах бренди, небритая щека царапала ладонь, но она продолжала гладить жесткие, словно выточенные из дерева скулы. Она целовала его веки, чувствуя, как мышечные бугры на животе Алекса перекатываются под ней. Он приподнялся и стал целовать ее грудь.

Теперь она чувствовала его голод, и сама хотела того же. Хотела, чтобы он хотел ее. Пока их соединяло что-то хрупкое, неуловимое, но Эвелин хотелось, чтобы это что-то сделалось прочным, неразрывным, переросло в любовь.

А пока она лишь угадывала его желания, чувствуя, что он хочет сдвинуть ее чуть ниже, себе на бедра, и чуть приподнять. Она вдруг ощутила, что вся открыта ему.

А потом, с невольным радостным стоном, опустилась на него, услышав, как он тоже сдавленно застонал, ощущая, как он заполнил ее всю, без остатка. И вдруг поняла, что ей надо делать, даже ощутила как бы превосходство своего положения. И ухватилась за эту возможность, словно чувствуя скрытый в его прерывистом дыхании ритм. Ее неопытные движения становились все увереннее, глубокие стоны Алекса, исходившие из самой груди, подстегивали ее.

— Ах ты, милая распутница, — прошептал он ей в ухо, когда она, утомленная, почти упала ему на грудь. — Ты учишься слишком быстро.

— Я еще сравняюсь с тобой во всем, — пообещала она. — Ну… почти во всем… — выдохнула прерывисто после того, как он мощным толчком снизу заставил ее выгнуться дугой.

Но теперь это была не игра. Он был частью ее настолько, что Эвелин уже не понимала, как их можно разделить. Вцепившись ему в плечи, она делала все возможное, чтобы разрешиться в невозможном усилии, которое окончательно сольет их в одно целое. И когда это наступило, то уже не было похоже на ослепительный оглушительный взрыв. Это была скорее сладостная песня, в которой их тела стали невесомыми и устремились вверх яркими негаснущими огнями. Как и то огненное, что пролилось в нее и окончательно связало их. Теперь их можно было разлучить, но часть его навсегда пребудет в ней. И чтобы быть единым целым, они должны быть вместе.

Уже засыпая, Эвелин положила руку на широкую грудь Алекса и изо всех сил прижалась к нему.

Глава 29

Она проснулась среди ночи, чувствуя, что Алекс обнимает ее. Он лежал на боку, прижавшись к ней, и его поцелуи становились все настойчивее. Эвелин не успела толком проснуться, а он уже приподнял ее ногу, положил себе на бедро и вошел в нее.

  129