Особенно,... 
108 
— Я не могу. Я не могу провести ночь вне дома. Не могу оставить Колетт.
— Черт побери! Садись в машину и дуй ко мне, Эл! Ты не ее собственность.
— Она говорит, какой тост мне можно.
— Что?
— Какой толщины кусок. Масла нельзя. Ни капли. Это ужасно.
— Господи, ну и командирша!
— Но она мне помогает. Прекрасно управляется с налогами. Сама-то я не умею, понимаешь. Так что приходится мириться с ней.
— Ты про бухгалтеров когда-нибудь слышала? — язвительно поинтересовалась Мэнди. — Как по-твоему, для чего существуют бухгалтеры? Кидай свои чертовы счета в конверт и тащи в ближайший почтовый ящик. Я так и делаю.
— Она ужасно расстроится, — возразила Эл. — У нее такая пустая жизнь. Да еще этот бывший с грязной аурой, я только глянула на нее, и меня чуть не вывернуло. Я нужна ей, пойми. Ей нужна хоть капелька любви.
— Ей нужна порка! — отрезала Мэнди. — И если я услышу, что она не завязала с тостами, я лично примчусь в ваш Уокинг и высеку ее.
Гость в сарае не укрылся от орлиного взора Эл. Что-то затаилось там. Или кто-то — возможно, парень в шапке. Вероятно, подумала она, я должна взять что-нибудь для самообороны, мало ли как он себя поведет. Она отправилась на кухню и, немного помедлив, выбрала ножницы для бекона. Лезвия уютно легли в ладонь, ярко-оранжевые рукоятки выглядели игриво-грубыми, какими-то аляповатыми — прекрасное оружие, чтобы разогнать драку на детской площадке начальной школы. Если меня кто-то увидит, подумала она, то просто решит, что я собираюсь провернуть какую-нибудь мудреную садовую операцию: подпилить стебель, отщипнуть почку, срезать цветок — правда, срезать пока нечего, до цветов мы еще не дошли.
Открывая дверь сарая, она морально готовилась к тому, что юноша бросится на нее в надежде проскочить и сбежать. И наверное, это был бы лучший вариант. В таком случае надо сделать шаг назад и пропустить его. Вот только если кто-то сидит в моем сарае, хотелось бы знать на кой черт.
В сарае царил полумрак, маленькое окошко было забрызгано, словно недавно прошел грязевой дождь. Скорбная куча тряпья в углу едва шевелилась, не говоря уж о том, чтобы бросаться на людей. Парень скорчился в позе эмбриона, обхватив колени; его взгляд замер на предмете в правой руке Эл.
— Я тебя не обижу, — сказала она и растерянно оглядела его. — Хочешь чаю?
Парень поведал, что раньше ютился в садовом центре.
— Я видел вас с подругой-блондинкой, так? Вы рассматривали «Грейс-роуд».
— Верно, — признала Эл.
— Спасибо за чай, кстати, отличный чай. А потом вы глянули на «Чугунку», но и она не пришлась вам по душе. Дали ей старый добрый от ворот поворот.
Эл прислонилась к стене — сарай вздрогнул и закачался. Не самая крепкая постройка, подумала она.
— Так вот, — сказала она, — где я тебя видела. Ты прятался в «Чугунке».
— Я так и думал, что вы заметили меня. — Он повесил голову. — Вы не поздоровались.
— Мы же были незнакомы. — Она не стала добавлять, что сочла его призраком.
— А еще чаю можно?
— Погоди минутку.
Элисон взяла у него кружку. Она приоткрыла дверь «Балморала» и выглянула, чтобы убедиться, что в соседских садах никого нет, прежде чем рвануть в дом. Конечно, она не могла исключить вероятность того, что любопытствующие увидят ее из окон верхних этажей. Она подумала, я имею полное право разгуливать по своей собственной лужайке, от своего собственного сарая, с фарфоровой кружкой в руке. Но обнаружила, что торопливо шагает к дому, опустив голову.
Она влетела на кухню, хлопнув за собой дверью черного хода. Метнулась к чайнику, щелкнула выключателем. Порылась в буфете. Лучше сделаю целый термос, подумала она. Я же не могу, согнувшись в три погибели, мчаться через лужайку каждый раз, когда ему захочется горячего чаю.
Термос стоял в глубине буфета, на нижней полке, и стыдливо уворачивался от ее пальцев, забиваясь в угол. Эл пришлось наклониться до самого пола, чтобы выудить его. Кровь прилила к голове и ударила в переносицу. Когда Эл выпрямилась, ее заштормило. Он мой гость, подумала она. Могу я, в конце концов, пригласить кого-нибудь в гости?
Его кружка со следами грязных пальцев стояла на сушилке. Обойдется крышкой от термоса, решила она. Принесу ему бумажное полотенце, чтоб не горячо было. Она оторвала кусок от рулона и нетерпеливо уставилась на чайник. Сахар, вспомнила она, ныряя в буфет. Наверняка он захочет сахарку, бродягам вечно не хватает сладкого.
108 
