24 
И вдруг следом за этим удивительным Сорокиным Ш. В. Юлия углядела фамилию: Суходолов Н. А., и мелкими буковками в скобках: «Химкомбинат». Ну конечно же, Николай Александрович! Он здесь! У него были неприятности в Ленинграде, и Василий Антонович года три или четыре назад, ещё в бытность свою секретарем Старгородского горкома партии, перетащил Николая Александровича сюда, директором только-только вступавшего в строй химического комбината. Николай Александрович знает Юлию с девчонок, в Ленинграде он был постоянным гостем Денисовых. Это веселый, добрый человек. Он и выпить-закусить может, и погулять, и в театр сходить. Только ему теперь что же — лет пятьдесят пять, наверно? Давно Юлия его не видела. Может быть, стал угрюмым, деловым старичком, к которому и не подступись?..
Но другого выхода не было. Юлия набрала номер, стоявший против фамилии Суходолова.
— Суходолов слушает! — ответила трубка холодно и официально. Юлия молчала. — Алло! — громко сказал Суходолов. — Слушаю.
— Николай Александрович? Это вы? — голосом, в котором зазвенели колокольчики, заговорила Юлия. — А это я, Юлия, сестра Софии Павловны.
— Юленька! Здравствуйте, дорогая! Какими судьбами? Надолго ли к нам? Все такая же обворожительная? Я, по-честному говоря, когда последние годы приходил к вам, думал, что в вас влюблюсь. А? — Суходолов весело смеялся.
— Но ведь у вас жена. Очень строгая притом, Николай Александрович, Елена Никаноровна.
— Она уже старенькая. Не обиделась бы. Да, по-честному говоря, и я уже не молоденький. — Он сказал это иным тоном, с грустинкой; возможно, что даже вздохнул в трубку. — Ну вот так, — добавил, и Юлия поняла, что или пора кончать разговор, или заговорить о том, чтб ее интересует.
— Николай Александрович, — решилась она. — Мне нужна ваша помощь. Очень нужна. Но об этом лучше не по телефону. Лучше бы повидаться.
— Так я к вам вечером заеду, если хотите. Заодно Денисовых повидаю. Уже с месяц не встречались. Как они?
— Хорошо бы без Василия Антоновича и без Сони, — ответила Юлия. — Это мое личное.
— Как же тогда, а? — раздумывал вслух Суходолов. — Может быть, ко мне, на комбинат приедете? А может быть, вот что: давайте пообедаем часиков в пять вместе, а?
— Пожалуйста. Но где?
— Да в ресторане гостиницы «Интурист», Там более или менее ничего. Согласны? Ну, тогда ровно в шестнадцать пятьдесят, без десяти пять, значит, ждите меня… Вы город-то знаете? Ах, первый раз, первый раз!.. Да, да, да… Выйдите, значит, в это время из подъезда, и все. Подкачу…
Когда точно, минута в минуту — без десяти пять, подошла машина Суходолова, Юленька на противоположной стороне улицы заметила Александра. Александр держал Павлушку на руках и пережидал движение, чтобы перейти улицу. Она нырнула в отворенную Суходоловым дверцу.
— Вы что так, Юленька? Будто бежите от кого? — спросил Суходолов, усаживая Юлию рядом и пожав ее руку.
— Шурик идет с сыном. Не знаю, заметил меня или нет. Кажется, не заметил. Едемте скорей.
В ресторане в это время было тихо, спокойно. Оркестр играл только с восьми вечера. Устроились за столиком в углу. Суходолов назаказывал официантке закусок и блюд.
— Я голодная, — предупредила его Юлия.
— А как насчет выпивки?
— Грешница — люблю шампанское. Только если не кислое.
— Полусладкого, значит, бутылочку охладите, — распорядился Суходолов. — А мне, тоже грешнику, двести пятьдесят.
— Столичной? — Официантка бесстрастно Записывала в блокнот.
— Ага. Ее, зловредной. Как там родимый наш Ленинград поживает? — Юлия не успела ответить, он сказал: — Чертовски вы похорошели, я бы сформулировал — в силу вошли. — Он внимательно рассматривал ее. — На «ты» уже называть не могу. Вот история! «Юленька» — это ещё язык поворачивается, а «ты» — никак, Юлия Павловна.
За обедом она ему рассказала, что ей надо с годик пожить вне Ленинграда, что, зная несколько неприязненное отношение к ней Василия Антоновича, она обращается не к нему, а вот к Николаю Александровичу, и если у Николая Александровича есть знакомства в местных театрах, то не поможет ли он ей устроиться художником-декоратором. Она привезла эскизы, наброски, фотографии. Пусть посмотрят, если хотят, пусть возьмут с испытательным сроком. Это понятно: должны же люди знать, кого принимают на работу. Но если примут, то Юленька своего рекомендателя не подведет, пусть он не думает.
24 
