ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  5  

— Да уж конечно.

Мы смотрим, как длинное, подчеркнуто фаллическое тело проскальзывает в горлышко пролива, и его высокий корпус закрывает от нас людей, стоящих на косе напротив. Маленькие головы в пилотках появляются на вершине рулевой рубки и смотрят на нас сверху вниз. Я машу им рукой. Один из них машет в ответ. Я чувствую странное виноватое счастье. Над головами шумят вертолеты; водоворот лодок демонстрантов и МО втиснулся в горлышко; надувные лодки танцуют и бьются друг о друга. Это несколько напоминает паралитиков, пытающихся станцевать шотландскую кадриль, но в статье я бы не стал пользоваться таким образом.

— В Лондоне вчера были демонстрации, да? — спрашивает Иэн, возвращая мне бинокль.

Я киваю. Вчера вечером я смотрел по телевизору, как промокшая толпа брела по лондонским улицам, протестуя против закрытия шахт.

— Угу, — говорю я и гашу окурок о ржавую крышу контейнера. — Шесть лет назад еще можно было что-то исправить. Люди начинают понимать, что Скаргилл[5] был прав.

— Наглая сука, вот кто он такой.

— По-настоящему, он-то и был прав.

— Вот я и говорю, настоящая наглая сука, — ухмыляется Гарнет.

Я покачиваю головой и киваю на катер рыбоохраны, замыкающий флотилию, которая протискивается в узкость.

— Как ты думаешь, это корыто в конце или в заду? Я имею в виду, чисто в смысле морского жаргона.

Иэн, скосив глаза, смотрит на корабль — огромный корпус подводной лодки продолжает скользить мимо нас. Я вижу, как он пытается найти достойный ответ, обдумывая что-нибудь вроде «в твоем заду… или в конце» или еще что-либо не менее военно-морское, но ничего равноценного в голову ему не приходит, и он явно понимает это и потому просто пожимает плечами, вытаскивает блокнот и говорит:

— Убей бог, не знаю.

Он начинает быстро выводить какие-то каракули. Гарнет, вероятно, один из последних людей, кто владеет стенографией; в нашем поколении почти никто не доверяет «Питману»,[6] предпочитая полагаться на «Олимпус перлкордер».[7]

— А ты все так же — на все руки, Камерон?

— Ага, в свободном поиске, репортер без портфеля.

— Говорят, ты приручил одну зверушку в одном общественном заведении и она приносит тебе лакомые кусочки? — спокойным голосом говорит Гарнет, не отрывая глаз от своей стенографии.

Я смотрю на него:

— Что?!

— Без «ка» она сама бы все сожрала, — скалится он на меня. — А без «эр» одних бы мышей тебе носила.

Я недоуменно смотрю на него.

— Стыд и позор, — говорит он. — Маленькая такая зверушка, под землей живет, насекомых кушает. Неужели не понимаешь? — Он трясет головой: как, мол, можно быть таким тупицей. — Крот.

— Ну ты наплел, — говорю я.

Надеюсь, вид у меня при этом достаточно изумленный.

— Так это правда? — уязвленно спрашивает он.

— Что?

— Что у тебя в службе безопасности или еще где завелся крот и сливает тебе какой-то вкусный компромат.

Я качаю головой.

— Нет, — говорю я ему.

На его лице разочарование.

— Кто тебе сказал такую глупость? — спрашиваю. — Фрэнк, что ли?

Брови у него ползут вверх, рот округляется, он шумно вбирает воздух.

— Извини, Камерон, но я не могу раскрывать свои источники.

Я страдальчески закатываю глаза, и мы снова поворачиваемся к подводной лодке.

Вдали раздаются радостные возгласы — это одна из лодок демонстрантов прорывается сквозь кордон военных, уворачивается от полицейских катеров и, как комар, пытающийся укусить слона, врезается в скошенную черную корму «Авангарда» и по инерции накатывается на палубу; ее тут же снова отгоняют за оцепление. Телевизионная команда успевает снять эту сцену. Я ухмыляюсь, радуясь за демонстрантов. Через некоторое время мимо нас, наполняя воздух гулом, проскальзывает высокий серый корпус патрульного корабля «Оркни», следующего за огромной субмариной.

— Оркни, — задумчиво говорит Гарнет. — Оркни…

Я почти слышу, как работают его мозги: он пытается найти эффектный ход, чтобы перекинуть мостик между прибытием «Авангарда» и главной завтрашней новостью (должны опубликовать доклад комиссии о жестоком обращении с детьми в Оркни[8]). Зная Гарнета, я не сомневаюсь, что связь моряков со скандалом почитай что установлена.

Я себе помалкиваю, а то еще воодушевится.

Он выбрасывает окурок. Возможно, неправильно истолковав этот жест, кто-то на корме «Оркни» машет нам. Иэн весело машет в ответ.


  5