Через несколько минут я уселся рядом с ним, и он тотчас же узнал меня. Это было хорошо заметно по его поведению. В этом время кто-то из гостей произносил речь. Он закончил, раздались смех и аплодисменты. Я шепнул на ухо Симмонсу, что хочу видеть своего отца. Но тот даже бровью не повел — словно не слышал. Однако, посидев некоторое время неподвижно, он закурил сигару и, поднявшись с кресла, вышел, будучи уверенным, что я последую за ним. В этом он не ошибся.
Меня очень неприятно поразил тот факт, что я проникся к нему известным уважением, поскольку он не пытался отрицать, что мой отец жив. У него был быстрый ум, у Симмонса, и он по моему виду сразу понял, как надо себя вести.
Он надел шляпу и покинул Астор-хаус. Я шел следом за ним. При свете газового фонаря я заметил кучера… Не могу описать, что я почувствовал, увидев этого человека, боюсь, что у меня не хватит слов. Но это был тот самый кучер, который правил омнибусом, где сидели отец и другие старики. Мне очень не хотелось садиться в эту повозку.
«Врангель!» — крикнул Симмонс, и кучер, подавшись вперед, сильной рукой сдавил мне горло так, что я потерял способность дышать… хотя я ощутил, что от кучера пахнет луком… В это время Симмонс ударил меня по голове чем-то вроде саперной лопатки. В глазах у меня вспыхнул яркий свет, и я потерял сознание.
Не знаю, что произошло дальше и сколько прошло времени, прежде чем я пришел в себя. Я ощущал, что нахожусь в движущемся экипаже, затем меня перенесли в карету, запряженную несколькими лошадьми… Потом мне в глаза болезненно ударил яркий дневной свет… Я увидел, что на меня с любопытством смотрят детские глаза… Мальчишек было двое или трое — точно не помню. Я посмотрел на детей… Потом попытался подняться… Был уже ясный день… Я не был ничем связан, но не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Думаю, что меня просто бесцеремонно волокли по земле… Потом помню, что, лежа на спине, смотрел вверх и видел над собой дощатый потолок… только несколько минут спустя до меня дошло, что это потолок общественного омнибуса муниципальной транспортной компании.
Теперь позвольте мне сказать несколько слов о Врангеле. Во всем этом деле, что бы вы ни думали, этот человек играл самую незначительную роль. Да, он очень силен, один вид его наводит на людей страх, глаза его словно подернуты корочкой льда. Когда он схватил меня за горло, я потерял дар речи и способность дышать. Но не следует вменять в вину этому человеку его устрашающую внешность. В сущности, он хорошая рабочая лошадь, и этим исчерпывается его характеристика. Врангель — верная, преданная душа, он действует, не задавая лишних вопросов. Он типичный пруссак. Надо знать, как воспитывают этих немцев с младых ногтей. Строгие родители и титулованные офицеры всю жизнь внушают им, что главная добродетель в жизни — умение повиноваться без рассуждений. Кроме того, Врангель буквально боготворит Сарториуса. Во время войны Врангель служил под его началом. Их отделение было упомянуто в списке отличившихся в военных действиях, подписанном самим президентом Линкольном. Врангель с гордостью однажды показал мне эту бумагу. Он искренне считает, что все распоряжения, которые отдает Симмонс, исходят непосредственно от Сарториуса и подлежат неукоснительному исполнению.
Мне довольно трудно так описать вам самого доктора, чтобы вы смогли составить себе о нем правильное представление. Он не тратит сил на то, чтобы произвести впечатление и завоевать себе определенный социальный статус. В своих привычках он очень умерен, даже, можно сказать, аскетичен. В обращении с другими он весьма корректен и вежлив. У него совершенно нет предубеждений. Доктор Сарториус начисто лишен тщеславия — поэтому его невозможно ни обольстить, ни оскорбить. Вы удивитесь не меньше моего, если узнаете, как столь беззаботно относящийся к полезным связям и столь непретенциозный человек сумел найти такие огромные ресурсы, которые были необходимы ему для проведения задуманной работы. Но это истинная правда — он не пошевелил и пальцем ради того, чтобы все организовать. У таких людей все получается как бы само собой, они просто не препятствуют естественному ходу вещей. Доктор Сарториус умело использует то, что в данный момент оказывается под рукой, и делает именно то, чего от него ждут его ревностные поклонники и почитатели. Все выглядит так, словно происходит само собой. Как будто и сам доктор Сарториус существует благодаря тому, что в нем концентрируется некая магнетическая сила.