37 
Он смотрел, как змея появилась полностью. Очень хорошая работа, решил он. Он смотрел, как змея поднялась в воздух и поплыла к нему.
Ну, начинается, сказал он себе.
Он поднял палочку и начал битву.
Прежде, чем змея, дымясь и вывалив кишки, упала, прошло немало времени. Он слизнул пот, выступивший на верхней губе. Змея была сильной. Гора приближалась. Пока он сражался с насланной на него тварью, она не сбавила скорость.
Теперь, решил он, мне надо быть таким, каким я был вначале.
Смейдж расхаживал туда-сюда на своем посту в холле у центрального входа в Хай-Даджен. Он ходил так медленно, как только мог, чтобы не выдать пятидесяти с лишним воинам, ожидавшим его распоряжений, что ему не по себе. Вокруг него пыль оседала и снова поднималась. Каждый раз, как где-то внутри замка на пол со своего места на стене с грохотом срывалось оружие, среди его подчиненных начиналось движение. Он выглянул в окно и и быстро отвел глаза. Снаружи все загораживала гора, которая теперь была совсем рядом. Что-то постоянно громыхало, тьму разрывали неестественные крики. Перед глазами Смейджа подобно молниям проносились и исчезали видения — обезглавленные рыцари, многокрылые птицы, звери с человеческими головами и еще нечто, не оставшееся в памяти. Но ни одно из них не задержалось, чтобы напасть на него. Скоро. Теперь это скоро кончится. Он знал это, потому что гора должна была приблизиться к башне, где находится его повелитель.
Когда раздался треск и хруст, его сбило с ног, и он испугался, что холл обрушится на него. В стенах появились трещины, а все центральные укрепления замка, казалось, откачнулись на шаг назад. Донесся звук падающих камней и ломающихся балок. Потом, через несколько ударов сердца, он услышал высоко над головой крик. Где-то во дворе слева от него раздался заключительный треск. Потом воцарились пыль и тишина.
Он поднялся и объявил своему воинству сбор.
Протирая глаза от пыли, он осмотрелся.
Все они лежали на полу, и ни один не шевелился.
— Встать! — заорал он и потер плечо.
Постояв неподвижно еще минуту, он подошел к тому, кто лежал ближе всех, и осмотрел его. Повреждений вроде бы не было. Смейдж слегка похлопал его, но тот не реагировал. Он принялся за следующего, потом потряс еще двоих. То же самое. Они едва дышали.
Обнажив меч, он двинулся в сторону двора. Кашляя, Смейдж вышел на двор.
Половина небесной тверди была затенена горой, которая уже не двигалась. Двор был завален руинами башни. Выступавшая вперед часть горы сломалась. Теперешняя неподвижность казалась более жуткой, чем прежний грохот и шум. Все видения исчезли. Ничто не шевелилось.
Он пошел вперед. И увидел ожоги, словно тут порезвилась молния.
Когда Смейдж увидел простертую на камнях фигуру, то остановился. Потом он рванулся вперед. Лезвием меча он перевернул тело.
Выронив меч, он упал на колени, судорожно прижимая к груди искалеченную руку. У него вырвался один-единственный всхлип. Он услышал, что за спиной внезапно затрещали языки пламени. Его обдало жаром. Он не двинулся.
Он услыхал смешок.
Тогда он поднял глаза и огляделся. Никого не было видно.
Опять раздался смешок — где-то справа от него.
Здесь!
Среди пляшущих по накренившейся стене теней.
— Привет, Смейдж. Помнишь меня?
Тот покосился туда и начал тереть глаза.
— Но я… Я не могу увидеть тебя…
— Зато я отлично тебя вижу… как ты тут сжимаешь этот кусок мяса.
Смейдж осторожно выпустил руку и поднял с вымощенного плитами двора меч. Он поднялся.
— Кто ты?
— Иди сюда, выясни это.
— Это все твоя работа? — он сделал жест свободной рукой.
— Да.
— Тогда я подойду.
Он приблизился к силуэту и взмахнул мечом. Меч рассек только воздух, а Смейдж потерял равновесие. Восстановив его, он прицелился и снова нанес удар. Снова безрезультатно.
После седьмой попытки он заплакал.
— Теперь я знаю, кто ты! Выходи из теней, посмотрим, что ты за птица!
— Ладно.
Движение — и тот появился перед ним. На миг он показался высоченным, пугающим, величественным.
Рука Смейджа замерла на эфесе меча. Эфес загорелся. Он выпустил его, и, когда меч упал между ними, его противник улыбнулся.
Смейдж поднял руки, и их парализовало. Он видел лицо того, другого, сквозь свои пальцы, как сквозь кривые сучья.
— Как ты и предлагал, — услышал он. — Похоже, дела мои неплохи. Лучше, чем твои. Приятно было снова увидеться, — добавил он.
37 
