12 
Меррик успел ее подхватить, и девушка уцепилась за его жилет с такой силой, словно от этого зависела ее жизнь. Руперт тем временем принялся на ощупь искать носовой платок, чтобы остановить кровь. Граф почувствовал, что Кассандра вся дрожит. Или это он сам дрожал, только не от страха, а от негодования. Давно он не был так зол. Хотя явно ввязался не в свое дело, не имея на это никакого права. Его так и подмывало хорошенько врезать этому мерзкому развратнику по физиономии. Пусть запомнит на всю жизнь. Тут он заметил, что по-прежнему обнимает Кассандру одной рукой, хотя девушке уже ничто не угрожало.
— Томас, будьте добры, проводите джентльмена до его экипажа, — попросил граф своего юного приятеля.
Томас увел баронета. Оставшись наедине с Кассандрой, граф быстро отстранился от нее. Превозмогая сомнения и растерянность, Кассандра заставила себя улыбнуться:
— Прошу простить меня, граф, что посмела повысить на вас голос. Но шутки моего брата порой выводят меня из себя.
Она явно лгала. Однако Меррик решил развить эту тему:
— Вы хотите сказать, что не помолвлены с баронетом? В таком случае ваш брат обязан вызвать его на дуэль за нанесенное вам оскорбление.
Кассандра глубоко вздохнула, чтобы окончательно успокоиться, а заодно найти выход из столь щекотливой ситуации.
— О да, Дункан обещал ему меня, но еще пара недель, и мой острый язычок ему надоест. И тогда Дункану придется вернуть полученный залог, а Руперт исчезнет, как и все остальные до него. Порой бывает ужасно забавно смотреть на эти игры, но, надо сказать, большинство джентльменов не нарушают правил. Видимо, сэр Руперт слишком буквально понял слова моего брата. Может, вы выкупите меня, милорд? После сегодняшней ночи моему брату лишние деньги не помешают. Только не надейтесь получить назад полную сумму, если я и вас укушу за нос.
Она рассмеялась, но в ее смехе прозвучали грустные нотки. Меррик был наслышан о причудах Говардов и не мог понять, разыгрывает она его или же говорит всерьез. Ведь все сказанное ею вполне могло оказаться правдой. Впрочем, кто может поручиться, что это не фарс, жестокий и хорошо разыгранный? Чем эта девушка лучше своего брата?
— В любом случае до моего носа вам будет не так-то легко дотянуться, миледи, — ответил он со всей серьезностью. — Кстати, если в доме, кроме вас, никого нет, позвольте отвезти вас к родителям Томаса. Там вы вряд ли станете жертвой чьих-то глупых розыгрышей.
Кассандра, сложив на груди руки, смело посмотрела графу в глаза.
— Весьма предусмотрительно с вашей стороны! Но в этом нет никакой необходимости. Моя мать сейчас дома и спит на втором этаже. Я запру за вами дверь, а брату в отместку размажу по простыне целую банку джема. Спасибо, что проводили меня до дома. Надеюсь, я не наговорила вам грубостей.
Граф подумал, что эти учтивые фразы не что иное, как хорошо заученная ложь. Он не первый год вращается в обществе, чтобы не понять, что его просят уйти.
— Хорошо, миледи. — Он отвесил учтивый поклон. — В свою очередь, позвольте поблагодарить вас зато, что спасли моего юного друга от полного разорения. Если не возражаете, утром я нанесу вам и вашей матери визит, чтобы засвидетельствовать мое почтение, а заодно убедиться в том, что с вами все в порядке.
Улыбка Кассандры сделалась несколько натянутой.
— Разумеется, милорд. А сейчас позвольте пожелать вам доброй ночи.
Кассандра проследила за тем, как Меррик закрыл за собой дверь, после чего заперла ее на засов. В следующее мгновение она почувствовала, что дрожит всем телом. На глаза навернулись предательские слезы, но девушка усилием воли взяла себя в руки. Она сильная. Умеет постоять за себя. Одна из всей семьи.
И, гордо вздернув подбородок, Кассандра поднялась в спальню матери. Погоди, братец, и на тебя отыщется управа. Она что-нибудь обязательно придумает.
Глава 3
— Я этого не потерплю, слышишь, не потерплю! — Кассандра с такой силой сунула в подставку железную кочергу, что та накренилась и едва не упала. На какое-то мгновение девушка подумала, а не употребить ли ей сей незатейливый инструмент для того, чтобы вправить брату мозги.
Маркиз Эддингс сидел за письменным столом, сложив руки на груди. Это был крепкого телосложения молодой мужчина. Панталоны плотно облегали его мускулистые ноги. На мощных плечах безупречно сидел темно-синий сюртук. На его аристократическом лице, казалось, навсегда застыла ироническая усмешка. Впечатление портили разве что мешки под глазами — свидетельство не одной бессонной ночи пьяного разгула.
12 
