96 
– Хорошая идея! – И Оген нырнул вниз, тоже за что-то схватившись на полу, успев это сделать именно в тот момент, когда обоих рапторов с шумом пронесло мимо него. Порыв ветра прошел, и, спустя несколько секунд, Оген отцепил от себя Прафа. Взору его представилась весьма печальная картина: от рапторов осталась лишь куча перемешанных крыльев, конечностей и когтей.
Праф отряхнулся и важно заметил:
– В подобном случае разведчиков Йолеуса надо оставить непосредственно здесь, а нам продолжить свое путешествие на поверхность Сансемина. Вот так, Оген Цлеп.
И они двинулись дальше своей дорогой. В желудке у Цлепа поднялась буря, словно он резко ехал вниз на скоростном лифте.
– Мы падаем? – прошептал он.
– Кажется, да. Сансемин быстро теряет высоту, – пробормотал Праф, ловко перебираясь по крючьям пола.
– Хреново. – Он посмотрел вокруг, туннель спускался все ниже и глубже, они шли уже почти как по лестнице.
– Ага, – только и сказал переводчик, когда налетел очередной порыв ветра.
Вдруг что-то резануло Огена по глазам.
– Свет! – заорал он. – Свет! Праф! Я могу видеть! – Но голос его относило ветром.
– Это огонь, – сухо поправил его Праф. – Ближе к полу, Оген Цлеп, ближе к полу.
И Оген едва успел сгруппироваться и закрыть ладонями лицо, как над ними пронесся раскаленный огненный шар. Жар и свет длились не больше пары секунд.
– Поднимайся, – приказал Праф. – Поднимайся.
– Да ты весь в огне! – вскрикнул Оген, поднимаясь и только сейчас догадавшись, что Праф прикрыл его своими крыльями во время прохождения летящего шара.
– Таковы обстоятельства, – невозмутимо ответил переводчик, не обращая внимания на клубы дыма и язычки огня, тянувшиеся от его спины. Он упрямо толкал Огена вперед. Ветер становился все сильнее, идти против него становилось все труднее, тем более что путь шел уже почти вертикально.
Снова показался свет, и, поняв, что на этот раз он не желтый, а сине-белый, Оген застонал от счастья.
– Мы выбрались! – выдохнул Праф.
Они выпали из брюха умирающего, горящего и потерявшего ориентацию великана, быстро несущегося куда-то вниз. Оген прижал к себе Прафа, потушил пламя, пожиравшее его крылья, включил моторы на лодыжках и баллон-капюшона, чтобы остановить их падение вниз. И спустя пару минут после ужасающего полета вниз вперемешку с изуродованными горящими животными, они уже поднялись над тем, что было когда-то прекрасной воздушной сферой, бегемотовым деревом, дирижаблем, бегемотаурусом Сансемином. В воздухе они встретили остатки боевого расчета Йолеуса, которые еще успели спасти их от пары раненых, но по-прежнему хищных огринов.
Праф мелко дрожал в руках у Цлепа, запах горелых крыльев щекотал ему нос, и отряд, понесший большие потери, медленно начал обратный путь на родину.
– Так отправляешься?
– Да. Отправляюсь. Отбываю. Покидаю.
– Прямо сейчас?
– Как можно скорее. Где здесь ближайший корабль? Или еще что-нибудь? Только, чтобы не челгрианское. Да, только не челгрианское.
Никогда в жизни Оген не мог себе представить, чтобы приемная в брюхе Йолеуса показалась ему родным домом, – но на данный момент это было именно так. Он чувствовал себя здесь в совершенной безопасности. И испытал настоящую тоску при одной мысли о том, что нужно покинуть это убежище.
Йолеус разговаривал с ним с помощью соединяющего кабеля и переводчика по имени 46 Цун. Он замещал 974 Прафа, которого принесли домой совершенно без признаков жизни, однако он довольно быстро возрождался в родных стенах. 46 Цун устало прикрыл глаза, а Оген вдруг ощутил, что от его одежды по-прежнему пахнет паленым и тухлятиной. Его передернуло.
46 Цун открыл глаза.
– Ближайший отбывающий объект отбывает из Второго Тропического порта со склона Йондер через пять дней, – пояснил он.
– Поеду на нем. Но, подождите, он не челгрианский?
– Нет. Он принадлежит ювуонианцам.
– Тогда тем более еду.
– Но сейчас для тебя крайне неудобное время, чтобы отправляться из Второго Тропического порта.
– Что!?
– Сейчас для тебя крайне неудобное…
– В таком случае, когда же!?
Переводчик опять прикрыл глаза на некоторое время и, раскрыв их затем, ответил:
– Для такого существа, как ты, понадобится минимум двадцать три дня, чтобы добраться до Второго Тропического порта.
Оген почувствовал, что в голове у него помутилось, а на глаза наворачиваются слезы то есть, на него накатило состояние, которого он не испытывал со времен далекого детства. Но приходилось держаться.
96 
