38 
– Из вас получился бы неплохой психолог, – сказал он, когда они возвращались в кабинет Маккензи.
– А я и есть психолог. Он рассмеялся:
– Господи, как же я сам не догадался!
– Доктор! – она вдруг остановилась. – Это будет самая нужная книга из всех, над какими я когда-либо работала. Поверьте.
– Не знаю, что и сказать, – развел он руками.
– Неправда. Вы же знаете: одни люди могут справиться со своими бедами сами, другие так остро переживают одиночество, что им не выкарабкаться без друга, без надежной опоры. И таких – большинство. Я слышала от вас достаточно, чтобы оценить значение книги. Вы просто боялись сами взяться за нее, правда?
– Да. И очень долго.
– Быть того не может!
– Я всего лишь человек. Думаю, того, кто не боится и не сомневается, – надо пожалеть. Человек, лишенный чувства страха, – не человек, а машина.
– Или «сверхчеловек» Ницше. Он улыбнулся:
– Ну, я-то – не сверхчеловек. Честное слово.
Их уже ждали Карриол и Маккензи. Издатель с любопытством смотрел на них: удалось ли Люси договориться с этим необычным автором? Разрумянилась, глаза сияют, как после свидания… Да и доктор Кристиан немного ожил. Браво, Джудит Карриол! Первый барьер взят. Люси – прирожденный писатель, вот только собственных мыслей у нее – ни на грош. Зато попадись ей клиент, у которого есть, что сказать, она непременно отличится. Мастерица плести дивные узоры из слов!
– Я сегодня же отправлюсь с Джошуа в Холломан, – выпалила Люси с порога.
– Вот и прекрасно, – Карриол встала и протянула Маккензи руку. – Спасибо, дружище.
Греко отправилась домой – собираться в дорогу, договорившись встретиться с ними в три часа.
– Ну, что ж, – сказала Карриол. – Рассчитаемся в отеле и перекусим, пока Люси собирается.
Он вздохнул с облегчением:
– Слава Богу! Я так и думал, что вы со мной не поедете.
– Вы правы. Провожу в Холломан и вернусь в Вашингтон. Меня ждут дела, да и вас тоже. Я вам больше не понадоблюсь: теперь у вас есть Люси…
– Если бы все было так просто… Я до сих пор не уверен, что хочу, чтобы эта книга появилась на свет…
– Послушайте Джошуа. Оставьте вы сомнения. Откровенно вам говорю: у вас есть призвание, и вы знаете это лучше нас всех.
Правда, вас приходится направлять, подталкивать. Апостолы были решительней…
– Апостолы? Боже мой! Значит, вы и впрямь имеете в виду некую религиозную миссию?
– Да. Но не в устаревшем смысле этого слова.
– Джудит, я всего лишь человек, слышите? Я к этому не готов!
Какая нелепость – такой разговор на улице, на ходу, в спешке! Похоже, она поторопилась, предвкушая скорую победу. С сенатором Хиллером работать было бы проще: он прагматик, он сам бы понял, к чему его подталкивают и хотя бы не сопротивлялся. А с Джошуа Кристианом чувствуешь себя, будто на канате над пропастью.
– Забудьте, что я сказала. Я оговорилась. Пишите свою книгу, и все. Сейчас самое важное – ваша книга.
Конечно, она права, – думал он, пока поезд вез его в Холломан. Люси Греко хватило такта сидеть молча и не надоедать спутнику: она чувствовала, что за несколько часов ее отсутствия что-то стряслось.
Новые знакомые вели себя странно. Глаза Чейзена при встрече… Необычная заинтересованность Маккензи и Греко в авторе, который не может и не очень-то хочет сам написать книгу… Обмолвка Джудит Карриол… Все это неспроста. Ну и что? Ты же ведь хочешь помочь людям, Джошуа? Не доверяешь Карриол? Ну и ладно. Делай, что должен, а там посмотрим. Книга, книга… Так много можно сказать на ее страницах. А сможет ли он уместить все в один том? Всего себя? Придется ведь что-то отбрасывать, искать слова самые нужные – самые простые и емкие. Объяснить читателям, почему жизнь кажется им бесполезной и наводящей тоску. Дать надежду. Истину. Любовь.
Ну что ж… Он сможет! Пусть с помощью Люси, которая умеет управляться со словами. В конце концов, такая книга нужней людям, чем вся жизнь какого-то Джошуа Кристиана. Или какой-то Джудит Карриол. Ему понравилась готовность Джудит, сделав дело, отойти в тень. Ладно, он на это тоже способен. Сделать – и раствориться в безымянной толпе.
Мама замерла, потрясенная: Джошуа заявился к ней на кухню с женщиной, но совсем с другой! Она так и стояла с ложкой у рта, и даже не замечала, что соус, с которого она приготовилась снимать пробу, капает на пол.
Сын поцеловал ее в щеку.
– Мама, это Люси Греко. Она поживет у нас несколько недель, так что приготовь, пожалуйста, комнату и еще одну грелку на ночь.
38 
