69 
— Я знаю, но это лучше, чем ничего. По крайней мере, я посеяла семена. Теперь я просто буду ждать и посмотрю, что вырастет.
Больше говорить было не о чем. Они молча сели на диван и в тишине стали ждать возвращения людей Арии.
Они вернулись за Кали ровно через час, как и обещали. Андерсон думал, что Ария пришлет Санака — батарианец был явно одним из вожаков в ее стае. Однако она прислала крупного крогана и одну из близняшек-азари.
— Что Ария решила насчет Грейсона? — спросила Кали, как только они вошли. — Она собирается оставить его в живых?
— Она все еще обдумывает твое предложение, — сказала азари. — А ты все обдумала? Ты готова сотрудничать?
Кали кивнула.
— Умница, — прорычал кроган, выводя ее из комнаты и закрывая за собой дверь.
Те полчаса, что Кали отсутствовала, были самыми длинными тридцатью минутами в жизни Андерсона. Умом он понимал, что Кали была в опасности вне зависимости от того, с ним она или одна, но чувства настаивали, что будь он рядом, он мог бы защитить ее.
Когда дверь, наконец, открылась, и Кали вошла, она была одна. Он вскочил с дивана и бросился к ней.
— Что они с тобой сделали?!
На ней не было заметно никаких повреждений, но по ее лицу было видно, что ей не по себе.
— Я сделала, что они хотели, — тихо сказала она. — Я отправила Грейсону сообщение.
— У тебя не было выбора, — прошептал Андерсон, обняв ее, чтобы утешить. — Ты все сделала правильно.
— Для нас, — прошептала она, — но не для него…
Глава 17
Грейсон то проваливался в забытье, то снова приходил в сознание, пока шаттл бесцельно дрейфовал в космосе. Каждые несколько часов его накрывала усталость, и мир расплывался. Всякий раз, когда он приходил в себя, он не мог точно сказать, сколько времени провел без сознания. Он подозревал, что в его обмороках повинны Жнецы.
Едва он приходил в сознание, он быстро проверял навигационное оборудование шаттла, чтобы удостовериться, что Жнецы не проложили новый курс в его отсутствие. И каждый раз он обнаруживал, что курс не изменился.
Казалось, что они ждут чего-то, собирая силы, выгадывая момент. Однако он не мог даже догадаться, когда этот момент наступит.
Когда он проснулся в шестой или седьмой раз, он заметил на коммуникационной консоли шаттла мерцающий огонек индикатора нового сообщения. Это было невероятно, ведь он заглушил все частоты, и никто не мог бы связаться с шаттлом напрямую. Единственный способ, каким он мог бы получить сообщение, это если бы он сам подключился к сети или кто-то сделал бы это за него.
Внезапно причина обмороков стала ясна — Жнецы на время отключали его, чтобы воспользоваться коммуникационным оборудованием. Он удивился, почему они не держали его без сознания все время. Но вспоминая другие разы, когда они использовали его, он догадался, что нужен им в полном сознании для того, чтобы они могли нормально функционировать. Захватив контроль над его телом, они оказались связаны ограничениями его физической оболочки. Если он находился без сознания, его реакции были медленными и неуклюжими, как у лунатика.
К тому же, Жнецы больше уставали, когда управляли им во сне. Это могло бы объяснить, почему, просыпаясь последние несколько раз, он не чувствовал их контроля. Если его догадки были верны, значит, он узнал что-то новое о чужеродных паразитах, присосавшихся к нему. Эти знания могли сами по себе ничего не стоить, но чем больше он понимал, что с ним происходит, тем больше становилось у него шансов с этим справиться.
Индикатор сообщения все еще мигал. Первым порывом было удалить его, не прослушав, и нарушить таким образом планы Жнецов.
Если в этом сообщении есть что-то важное, то, удалив его, можно было помешать врагам.
Но пока он тянулся, чтобы стереть запись, новая мысль пришла ему в голову. Его единственным оружием против Жнецов было знание. Прослушав сообщение, он мог бы узнать что-то полезное. Если бы он узнал, что нужно Жнецам, возможно, их было бы легче остановить.
Он нажал на кнопку воспроизведения, и, к немалому его удивлению, на экране коммуникационной панели возникло лицо Кали.
— Пол. Мне нужна твоя помощь. Я на Омеге, высылаю координаты. Пожалуйста, торопись. Это срочно.
Что-то странное было в том, как она разговаривала: голос ее был ровным и безжизненным. Почти монотонным. Это было подозрительно.
«Возможно, она напугана или ранена».
Может это была паранойя, она могла вести себе необычно по многим причинам. Более того, существовала возможность, что она не изменилась, и это физическое влияние Жнецов на его тело притупило его восприятие.
69 
