27 
– Тогда что же?
– Режиссура… когда-нибудь… – почти неслышно выдохнула Фэй.
Да, конечно, из уст женщины звучит весьма амбициозно. Интересно, подумал Вард, бывают ли женщины кинорежиссерами?
– А ты думаешь, тебе кто-то позволит? Она улыбнулась и покачала головой.
– Сомневаюсь. Кто поверит, что женщина способна на это. Но я точно сумела бы. Знаешь, когда я наблюдаю за Сент-Джорджем на площадке, мне хочется орать и топать ногами, я ведь знаю, что он должен делать… Я бы могла направлять его, руководить им. Это такой дурак, такой примитивный идиот.
Вард улыбнулся, сорвал красный цветок и засунул в ее волосы за ухом.
– Я тебе говорил, что ты самая прекрасная женщина на свете?
– Ну, по крайней мере в последний час – нет. – Она улыбнулась. – Ты меня балуешь, ко мне раньше никто так не относился. – Фэй казалась по-настоящему счастливой. Им было легко и хорошо друг с другом, но Вард не удержался:
– Даже Гейбл?
– Прекрати. – Фэй состроила гримаску и пошла вперед.
Вард схватил ее в охапку и втащил в беседку. Целуясь, они вдруг одновременно почувствовали, что больше не выдержат. Он не мог оторвать от нее ни рук, ни губ.
– Невыносимо! – выдохнул Вард и медленно повел ее к дому.
Фэй тоже было нелегко, но она боялась ошибиться. Намерения Варда совершенно ясны с самого начала: он желал ее целиком – карьеру, тело, детей, всю ее жизнь, хотел, чтобы она бросила ради него все, и временами Фэй была готова поддаться искушению. Недавно она сообщила агенту, чтобы тот не спешил со следующим контрактом, и Эйб решил, что Фэй спятила. Она заявила, что должна подумать, но рядом с Вардом думать становилось все труднее.
– Ты тоже сводишь меня с ума, – прошептала Фэй.
Они уже поднимались наверх. Кабинет казался унылым, душным, официальным, и она повела Варда пить чай в гостиную. В маленькой комнате было и уютно, и тепло. Вард все же разжег камин – было так приятно сидеть, любуясь пламенем…
– Мне предлагают сняться в одном замечательном фильме, – сказала Фэй. Однако радости в голосе не слышалось; она и сама не знала, хочется ли ей этого. Эйба бесила ее нерешительность.
– А кто еще будет в нем занят?
– Пока никого не утвердили, но есть прекрасные варианты.
– А ты хочешь сниматься? – Вард не казался расстроенным, он просто спрашивал, и она, глядя на огонь, долго думала, как ответить.
– Сама не знаю. – Фэй взглянула на него, довольная, умиротворенная. – С тобой я ужасно разленилась, Вард.
– А что в этом плохого?
Он уткнулся лицом в ее шею и принялся целовать, потом нежно сжал грудь. Она коснулась его руки, точно хотела оттолкнуть, но ощутила такое удовольствие, что лишь погладила его ладонь. Внезапно она поняла, что больше в мире нет ничего – только эти обжигающие пальцы. Губы встретились в страстном поцелуе, и желание с яростной силой охватило обоих. Они не могли оторваться друг от друга, даже вдохнуть глоток воздуха. Юбка Фэй медленно поползла вверх, обнажая колени, рука Варда гладила ее бедра. Она трепетала, а Вард продвигался выше и выше – но вдруг отдернул руку, потрясенно посмотрел на Фэй и взял ее лицо в ладони.
– Фэй… я не могу… мы должны… должны… Слезы подступили к его глазам. Вард больше не в силах был сдерживаться, он безумно хотел ее и так долго терпел! Он снова поцеловал ее, потом еще и еще раз. И их будущее решилось. Ответным поцелуем Фэй как бы подсказывала – не уходи. Молча встав, она повела его через холл в свою шикарную белую спальню…
Вард уложил ее на песцовое покрывало и принялся раздевать, наслаждаясь нежной плотью, что-то нашептывая на ухо; ее пальцы ласково освобождали его от одежды, и через мгновение они лежали бок о бок, обнаженные, в ореоле белоснежного меха, а потом тела их сплелись, и никакие силы на свете не смогли бы разъединить их. Фэй вскрикнула в экстазе, и Вард глубоко вошел в нее, не в силах владеть собой. Они отдались любовной агонии, чистейшей страсти, не изведанной ранее…
Потом Фэй молча лежала в его объятиях на белом мягком мехе. Вард с любовью смотрел на нее.
– Я люблю тебя больше жизни, Фэй.
– Не говори так. – Его страсть пугала ее. Как же он ее любит… А вдруг однажды все кончится? Ей не вынести этого.
– Почему? Это правда.
– И я люблю тебя. – Она взглянула на него, такого счастливого. Вард потянулся поцеловать ее и почувствовал, как сильно его опять влечет к ней. Фэй прильнула к нему. И снова они любили друг друга; шли часы, а они не могли насытиться, будто старались возместить время, проведенное в одиночестве, как же долго они ждали этой ночи!
27 
