Особенно,... 
87 
– Сядь!
Он впервые груб с ней. Энн продолжала стоять, на удивление всем. Да, такое в их семье не скоро забудется.
– Не сяду. Меня тошнит от тебя.
Она села, но к еде не прикоснулась, а потом, в конце ужина, подняла на него глаза и сказала:
– Он лучше, чем ты.
– Тогда вон из моего дома!
– Хорошо, я уйду.
Энн швырнула салфетку на тарелку, к которой не притронулась, и исчезла в своей комнате. Она услышала, как взревела машина отца. Ванесса и Валери озабоченно посмотрели друг на дружку. Они обе боялись за Энн, зная, как та любила брата.
В ту ночь Энн улизнула из дома и пошла прямо к Лайонелу. Она звонила, стучала, хотя света в квартире не было. Никто к ней не вышел. Она пошла на угол – звонить по телефону, но трубку не брали. Ребята слышали звонки, но не давали о себе знать, притаившись в гостиной. Кошмар длился уже двадцать четыре часа, и они едва с собой справлялись. Джон хотел было спросить, кто там, но Лайонел не разрешил.
– Если кто-то из ребят приехал пораньше, то у всех есть ключи. А вдруг это пьяный отец.
Измученные, они решили не открывать и даже не выглянули в окно. Энн нашла в кармане карандаш, оторвала кусочек от газеты, валявшейся среди мусора, и написала Лайонелу записку: «Я люблю тебя, Лай. И всегда буду любить. Э.».
Слезы стояли в глазах девушки. Она так хотела повидаться с братом перед отъездом. Впрочем, сейчас это уже неважно… Она сунула клочок бумаги в почтовый ящик. Вот и все, что ему надо знать. Он не должен думать, что и она против него. Этого никогда не случится. Но терпение Энн лопнуло, дома стало совершенно невыносимо после его отъезда. А дальше будет еще хуже. Она никогда больше его не увидит. Ей оставалось только принять решение.
Ночью, когда все спали, Энн тихо собрала вещи и вылезла через окно спальни, как делала и раньше, желая повидаться с Лаем. Она оделась в джинсы и теннисные туфли, заплела косу, надела теплую куртку. Девушка понимала, что там будет холодно. Все ее вещи уместились в небольшую сумку.
Даже не оглянувшись на дом, она ушла. Ей плевать на них всех; даже больше, чем им на нее. Крадучись, она выбралась на дорогу и пошла в сторону Лос-Анджелеса. Там, на Фривэй, повернула на север. Энн удивилась, как легко было поймать машину; первому же притормозившему водителю она сказала, что возвращается в Беркли с рождественских каникул. Тот ни о чем не спрашивал и довез ее до Бейкерсфилда, где и высадил.
А к тому времени Фэй нашла ее записку. Энн не заперла комнату, и записка лежала на кровати.
«Ну что ж, ты избавился сразу от двоих, отец. До свиданья, Энн». И больше ни слова. И ничего для Фэй. Сердце матери едва не остановилось, когда она нашла этот клочок бумаги на постели дочери. Тэйеры сообщили в полицию. Фэй позвонила и Лайонелу, и он обнаружил в ящике кусок газеты. В жизни Фэй не было худшего мига. Она не знала, сумеет ли пережить это. Ждали полицию. Вард, ошарашенный, сидел в кресле, держа записку в дрожащих руках. Она не могла далеко уйти. Девочка, вероятно, у подруги. Но Валери безжалостно сообщила: – У нее нет подруг.
Печально, но это правда. Единственным ее другом был Лайонел. А отец его выгнал. Фэй безмолвно наблюдала за его бессильной яростью, и в этот момент прозвенел звонок. Пришли из полиции. Фэй молила Бога, чтобы с Энн ничего не случилось. Она не написала, куда отправилась, но ее нет уже несколько часов.
22
После того как первый водитель высадил ее в Бейкерсфилде, Энн понадобилось несколько часов, чтобы найти другую машину. Но на этот раз ее подвезли прямо во Фримонт, а потом она поймала еще одну, до Сан-Франциско, и за двенадцать часов добралась до места. К ее удивлению, это оказалось довольно легко. К ней все очень хорошо отнеслись, принимая за студентку колледжа; двое, правда, посмеялись, пошутили, не из «детей ли цветов» она, не хиппи ли, но никто не догадался, что всего несколько недель назад ей исполнилось четырнадцать лет. Доехав до Сан-Франциско, Энн направилась на Хейт-Эшбури, и ей показалось, будто она идет по улице из сказки. Повсюду молодые люди в ярких нарядах. Бритоголовые кришнаиты в мягких оранжевых одеяниях, юноши с волосами до талии, в потертых джинсах, девушки с цветами, вплетенными в волосы. Все такие счастливые и довольные жизнью. Некоторые ели прямо на улице, кто-то предложил ей бесплатно ЛСД, но она с робкой улыбкой отказалась.
– Как тебя зовут? – спросил какой-то человек, и она тихо прошептала:
– Энн.
87 
