36 
Пока профессор рассыпался в извинениях и объяснял, что мисс Вилич обычно делает кофе ближе к концу заседания, Кармайн включил кофеварку и взял яблочный кекс. Моусон не обманул: вкус был изумительный.
Тем же днем в кабинет к Кармайну ворвался комиссар Джон Сильвестри с известием, пришедшим из Хартфорда: в Холломене будет создана особая следственная группа, так как его полицейские лаборатории — лучшие во всем штате. Главой особой группы назначен лейтенант Кармайн Дельмонико.
— Бюджет неограничен, — добавил Сильвестри. Он стал еще больше походить на огромного черного кота. — Плюс право привлекать к следствию любого полицейского на территории штата.
«Спасибо, Моусон, — мысленно произнес Кармайн. — Я получил почти неограниченную свободу действий, но готов поставить свой полицейский жетон, что пресса обо всем пронюхает раньше, чем я выйду из кабинета. Стоит только чиновникам подключиться к делу, и языки заработают без устали. А что касается губернатора… Серийные убийства, в особенности граждан, достойных уважения, лишь прибавляют политической одиозности».
Сильвестри он сказал:
— Я лично побываю во всех полицейских управлениях штата и введу их в курс дела, а пока будет лучше, если в состав особой группы войдем только мы с Патриком, Эйб и Кори.
Глава 5
Среда, 20 октября 1965 г.
Прошло две недели. Шумиха, поднятая газетами, телевидением и радио, постепенно начала утихать. В прессу не просочилось ни единого упоминания о кремации, что несказанно удивляло членов особой группы. Очевидно, подействовало давление свыше: влиятельные политики нажали на все кнопки, чтобы не допустить распространения этих кошмарных подробностей. Зато «карибский фактор» муссировался без зазрения совести. Количество жертв достигло одиннадцати, первой из них предположительно стала Розита Эсперанса, пропавшая в январе 1964 года. Ранее подобных случаев не было зафиксировано ни в штате, ни за его пределами. И конечно, в прессе убийца сразу же получил прозвище — Коннектикутский Монстр.
Сотрудникам Хага пришлось в эти дни туго. Они находились под постоянным прицелом подозрительных взглядов, слышали фразы, оборванные на полуслове, избегали обсуждения вопросов, не выходящих из головы каждого «хагиста». Было только одно утешение: полицейские перестали посещать институт; даже лейтенант Дельмонико, который в течение восьми дней прочесывал этаж за этажом.
Трещины в структуре Хага в основном возникли в окружении доктора Курта Шиллера и разбегались от него во все стороны.
— Не подходите ко мне, фашист! — кричал доктор Финч Шиллеру, когда тот приходил с профессиональными вопросами.
— Да можете оскорблять меня сколько угодно, — с негодованием отзывался Шиллер, — здесь, среди американских евреев, я даже ответить вам не смею!
— Будь моя воля, вас бы давно депортировали! — зверел Финч.
— Нельзя винить целую нацию в преступлениях, совершенных немногими, — твердил Шиллер, побелев и стиснув кулаки.
— Это еще почему? Вы все виноваты!
Вмешавшийся Чарлз Понсонби брал Шиллера за локоть и уводил к себе.
— Но я же ничего не сделал, ровным счетом ничего! — горячился Шиллер. — Откуда вообще известно, что труп расчленили, чтобы кремировать? Это же сплетни, досужая болтовня! Я ни в чем не виноват!
— Дорогой мой Курт, реакция Мори вполне понятна, — объяснял Чарлз. — Его родственники сгорели в печах Освенцима, поэтому сама мысль о кремации внушает ему ужас. Вместе с тем я понимаю, как нелегко приходится вам. Лучшее, что вы можете предпринять, — не попадаться ему на глаза, пока не утихнет шум. А он обязательно утихнет, так всегда бывает. Потому что вы совершенно правы: это всего лишь сплетни. Полиция ничего не объяснила нам. Выше голову, Курт, будьте мужчиной!
Эти слова оказались последней каплей: услышав их, Шиллер закрыл лицо ладонями и горько зарыдал.
— Сплетни — все равно что чеснок, — пробормотал Понсонби себе под нос, возвращаясь в лабораторию. — Хороший слуга, плохой хозяин.
Раздражение на Шиллере срывал не только Финч. Соня Либман тоже отказывалась находиться с ним рядом, Хилда Силвермен внезапно стала путать его журналы и статьи, Марвин, Бетти и Хэнк теряли его образцы и метили свастиками крыс, мозг которых предназначался для патологических исследований.
36 
