– А что викарий?
– Он просто заявил, что кто-то из нас лжет, дабы покрыть «диаволово деяние», и что он обязательно дознается-кто.
Я покатался в высохшей траве И стал выкусывать застрявшую в шерсти колючку.
– Далеко продвинулся? – спросила она.
– Ну, может, на две трети. Сейчас как раз самый мерзкий участок.
– Они, вероятно, обыщут все в округе, а потом двинутся дальше. У тебя есть еще немного времени.
– Это успокаивает. Вы идете сегодня ночью на промысел?
– Наверное.
– Завтра все заканчивается. Так что без обид, как бы все ни обернулось.
– Никаких обид.
– Неподалеку от реки я наткнулся на здоровенный куст кошачьей мяты. Если останемся живы, я угощаю.
– Спасибо.
Она потянулась. Я потянулся и зевнул. Мы кивнули друг другу и направились каждый своей дорогой.
17 ОКТЯБРЯ
Скоро начнется. Сегодня новолуние. Теперь день ото дня сила будет нарастать вплоть до самого полнолуния, до тридцать первого числа, – комбинация, которая сводит нас воедино. И с возрастанием силы мы принимаемся за работу, которая разделит нас. Денечки предстоят крайне занимательные – определять по поступкам, кто открывающий, а кто закрывающий. Прошлая ночь могла являть собой последний образец сотрудничества.
Джек решил посетить кладбище, чтобы добыть парочку недостающих ингредиентов. Свой выбор он остановил на том кладбище, что подальше и в стороне от обжитой местности, куда мы раз уже ходили. Он устроился верхом на лошади, прихватив лопату и фонарь с увеличительным стеклом, я же потрусил рядом.
Хозяин привязал лошадь в небольшой рощице у самого кладбища, и дальше мы пошли пешком. Ночь была, естественно, очень темной. Но при помощи фонаря мы быстренько подыскали себе подходящий уголок – укромное и к тому же недавнее захоронение. Джек немедля приступил к работе, а я настороженно ходил в сторонке.
Это была довольно мягкая, приятная октябрьская ночь – над головой порхали летучие мыши, ярко сияли звезды. На некотором расстоянии послышались чьи-то шаги, но поскольку прохожий направлялся не к нам, тревоги я решил не поднимать. С этакой ленцой я курсировал вокруг нашей могилки. Через полчаса что-то очень крупное просвистело над головой, стремительно снижаясь. Однако приземлилось оно вдалеке от нас и никаких поползновений приблизиться с его стороны не наблюдалось. Еще некоторое время спустя над нами снова пролетело тело примерно такой же величины, опять снизилось, но несколько в стороне от первого летуна, однако приблизиться опять-таки не решилось. Я держал ухо востро, но голоса пока не подавал. Немного погодя до меня донесся перестук копыт лошадей, кто-то спешился, зашуршали шаги. Потом, заскрипев, остановилась телега. Одновременно с нескольких сторон послышалось невнятное, приглушенное перешептывание. При виде столь бурно развернувшейся деятельности я постепенно начал испытывать определенное неудобство и пробрался подальше к центру кладбища. Там, прислушавшись повнимательнее, я различил звон лопат, доносящийся буквально из всех уголков.
– А я помню тебя, – раздался чей-то знакомый голос. – Ты сторожевой пес, как и я, тот, с большими зубами.
Это оказался кладбищенский пес, совершающий свой обход.
– Вечер добрый, – отозвался я. – Да, да, я тоже помню. Что-то сюда вдруг набежало столько народу…
– Да уж, по-моему, это чересчур, – откликнулся он. – Я вот не знаю, поднимать тревогу или нет. Что-то не хочется, могут ведь и побить. Да и, кроме того, здесь все мертвы, кому какая разница? Пожаловаться они не смогут. Чем дальше старею, тем большим консерватором становлюсь. Теперь-то я все чаще сторонюсь всякой суеты, беспорядка. Единственное, чего бы я мог сейчас пожелать, так это чтобы все, закончив свои дела, поаккуратнее засыпали, что раскопали. Может, передашь по кругу?
– Не знаю, – сказал я. – Даже понятия не имею, кто там может оказаться. Видишь ли, это тебе не профсоюз со всеми прилагающимися правилами и политикой. Обычно мы стараемся обтяпать дельце как можно качественнее да свалить побыстрее ко всем чертям.
– Что ж, было бы очень мило с вашей стороны, если б вы за собой прибрали. Мне забот меньше.
– Боюсь, я могу говорить только за своего хозяина, но он обычно весьма опрятен в подобных делах. Может, тебе самому стоит подойти к остальным?
– Да пускай все идет как идет, – пробормотал он. – А жаль.
Затем мы вместе немножко прогулялись. Чуть погодя откуда-то снизу донесся голос, очень похожий на голос Мак-Каба: