Со своего места, покачиваясь, поднялась женщина и начала разоблачаться.
– Что ж, ты доказал мне, – обратился я к Ларри, тщательно запоминая лица, – это те самые прихожане, которые, как я подозревал, составляли костяк шайки с арбалетами.
– Тогда, раз мы намек уловили, давай «оставим сие», – сказал он.
Я последовал за ним прочь из ризницы, и мы удалились тем же путем, что и пришли. Не спеша мы потрусили назад к перекрестку.
– Значит, и он включился в Игру, – пробормотал я спустя некоторое время.
– Вот как раз его статус я и хотел с тобой обсудить.
– Да?
– Я знаю, что в подобных делах задействованы некие геометрические законы, но мне так и не удалось целиком овладеть ими, – сказал он. – Однако я отдаю себе отчет, что немалую роль здесь играет место жительства каждого игрока.
– Верно. А, я понял, к чему ты ведешь.
– Да. Как его присутствие повлияет на образ? Снафф, если я не ошибаюсь, ты умеешь управляться с этими штучками?
– Умею. Я уже бегал по линиям некоторое время. А вообще, где он живет?
– Тот коттедж, сразу за церковью, и есть дом викария.
– Понятно. Довольно-таки близко. Придется мне снова заняться расчетами.
– Снафф, мне нужно знать, где находится центр, место, где состоится проявление.
– Я понял тебя, Ларри, и скажу, как только все подсчитаю. А ты не поделишься со мной своими планами? У меня такое ощущение, ты здесь неспроста.
– Извини, но нет.
– Следовательно, начинают возникать некоторые проблемы.
– Как так?
– Ну, если я не знаю, что ты замышляешь, тогда непонятно, брать тебя в расчет как игрока или не брать, включать или нет твой дом в диаграмму.
– Ага.
Добежав до перекрестка, он остановился.
– А не мог бы ты просчитать и так, и так – со мной я без меня, – а потом сообщить результаты?
– И еще неизвестно, включать в расчеты викария или нет… Нет, это будет чертовски сложно: придется принимать во внимание сразу четыре варианта. Почему ты боишься раскрыться мне? Ты ведь уже намекал, что ты закрывающий. Хорошо. Я тоже закрывающий. Легче тебе от этого? Твоя тайна будет в целости и сохранности. Мы на одной стороне.
– Да нет, Снафф, дело не в этом, – сказал он. – Я ничего не могу сказать тебе, потому что сам ничего не знаю. Я предвижу. Мне известно кое-что из того, что должно случиться в будущем, и я предвижу, что в ночь полнолуния окажусь в центре. И, да, я на вашей стороне. Но той ночью я буду, как бы тебе сказать, слегка не в себе. Я никак не могу разработать формулу, которая позволила бы мне оставаться самим собой в полнолуние. Не уверен, что меня можно отнести к игрокам. Но обратного тоже не могу утверждать. Я – самая настоящая темная лошадка.
Я запрокинул голову и громко завыл. Иногда это помогает.
Я пришел домой, обошел дозором Тварей, поломал голову над возникшими проблемами и лег спать. С утра пораньше, бегая по округе и делая подсчеты, я столкнулся с Серой Дымкой.
– Привет, кошка, – поздоровался я.
– Привет, пес. Как продвигаются работы по очистке окружающей среды?
– Закончено. Исполнено. Сделано. Все уплыло. Прошлой ночью.
– Замечательно. А то мне уже начало казаться, что они обнаружат его прежде, чем ты успеешь добраться до реки.
– Мне тоже.
– Теперь мы должны следить за своими словами.
– И за своими мыслями. Но мы оба не малыши и, конечно, весьма разумные существа. Кроме того, мы представляем себе положение вещей. Ну, как дела?
– Не лучшим образом.
– Трудности с математикой?
– Не могу говорить об этом.
– Ничего. Сейчас все мучаются этой проблемой.
– Точно знаешь? Или просто догадываешься?
– А иначе и быть не может, уж поверь мне.
Она пристально посмотрела на меня.
– А я действительно верю тебе. Одно мне хотелось бы знать – откуда у тебя такая уверенность?
– Вот этого, боюсь, я сказать тебе не могу.
– Понимаю, – ответила она. – Но давай не разрывать отношении только потому, что мы вошли во вторую фазу.
– Договорились. Я и сам считаю, что это было бы ошибкой.
– А как твои дела?
– Тоже не лучшим образом.
– Трудности с математикой или с кем-нибудь из игроков?
– Угадала. И то, и другое.
– Если ты разрешил проблему с Тальботом, я могла бы кое-чем махнуться в обмен на сведения, в Игре он
или нет..
– Чем именно?
– Не хочу говорить. Но это может пригодиться, если станет совсем худо.
– Я бы, конечно, обменялся, но у меня самого пока нет точного ответа.