112 
Очевидно, рассудил Себастьян, положение правителя Пушапура незавидно. Только вмешательство иностранной державы, такой как Россия, могло бы освободить его от тирании Надир-шаха. Отсюда и интерес его министра к миссии чужестранца.
Себастьян кивнул.
— Граф, — сказал Зафрульдин, вставая с проворством и грацией дикого зверя, — позвольте мне вам сказать, что Россия опоздала. Здесь, на севере, мы на задворках. Настоящая игра идет отныне между двумя другими странами, Францией и Англией. По обе стороны доски.
— Могу ли я вас спросить, где вы выучили английский? — спросил Себастьян.
— В Калькутте. У торговцев слоновой костью и ценным деревом, — ответил Зафрульдин, усмехнувшись. — Идемте, мы должны быть в зале, когда туда войдет Тарик-хан Хаттак. Когда я вас представлю, вы поклонитесь и поцелуете ему руку. Он не говорит ни на одном европейском языке. Я буду переводить. Он укажет вам ваше место. Ваш спутник, юный князь, сядет подле вас. Проводник туркмен займет место сзади. Соблаговолите их об этом уведомить. Я вернусь за вами через четверть часа, — заключил он.
— Что он сказал? — спросил Александр, когда министр вышел.
— Пока ничего определенного. Но у меня чувство, что Пушапур не то место, где можно расслабиться, как могло бы показаться.
Зафрульдин вернулся, как обещал. Они прошли по галереям, усаженным благоухающими цветами, и достигли первого зала, где около десятка вельмож стали их с удивлением рассматривать, особенно алмазное ожерелье Себастьяна.
За толпой царедворцев взгляду открывался другой зал, очень просторный, с красными коврами на полу, отделанный светло-серым мрамором. Там и должен был состояться ужин, но до появления правителя никто не смел туда входить. Тарик-хан вскоре прибыл.
Бледный, худощавый, с тонким лицом, обрамленным иссиня-черной бородой. Взгляд то пронзительный, то мрачный и отсутствующий. Тарик-хан Хаттак вошел медленным шагом в сопровождении двух старцев и двух подростков. Его глаза обежали присутствующих с быстротой ласки. Еще до того, как к нему приблизился Зафрульдин, он сделал шаг навстречу Себастьяну, оглядел его, потом Александра. Церемония представления прошла очень быстро, и когда Себастьян взял руку принца, чтобы ее поцеловать, тот вздрогнул и что-то спросил у Зафрульдина.
— Его лучезарное высочество спрашивает, не маг ли вы? — перевел министр.
— Нет. Пусть его лучезарное высочество соблаговолит простить меня. Просто я обладаю даром, которым не могу управлять.
Принц отдал какие-то короткие приказания.
— Его лучезарное высочество просит вас сесть по правую руку от него. А князя Александра по правую руку от вас.
Присутствующие тоже встали по своим местам, полукругом по обе стороны от правителя. Когда тот сел на ковер, все сделали то же самое, каждый перед своим низким столиком. Никаких приборов, только пиалы из голубого фарфора и кубок. Есть предполагалось прямо руками. Потянулась нескончаемая вереница слуг, подносящих салаты, каких-то жареных с пряностями птичек, рис, шашлык из баранины, другие салаты… Единственными напитками, согласно предписаниям Корана, были чай и вода с добавлением пахучих эссенций. Тарик-хан Хаттак повернулся к Себастьяну и что-то ему сказал. Зафрульдин наклонился, исполняя свою службу переводчика.
— Мой советник сообщил мне, что вы беспрепятственно добрались из Мазар-эль-Шарифа до Пушапура. Вам очень повезло.
— Видимо, небо благоволило к нам.
— Настолько, что наверняка послало к вам своих ангелов с ружьями.
Едва уловимая ирония в тоне и сам образ вызвали улыбку Себастьяна. Значит, правитель осведомлен о стычке, случившейся в начале этого перехода? Вполне вероятно. Но Себастьяну еще меньше захотелось рассказывать, что их сопровождали трое русских солдат. Один Бог знает, к какой партии или племени принадлежали те разбойники, а полный их разгром наверняка произвел впечатление на остальных.
— Русские, отправившие вас послом к Холькару, правителю Индаура, подвергли вас большим опасностям, — продолжил Тарик-хан Хаттак.
— Они переоценили способности нашего проводника, — ответил Себастьян.
— Знаете ли вы, почему вас в первую очередь направили к Холькару?
— Поскольку цель моей миссии — собрать сведения о пожеланиях индийских государей и о том, как Россия могла бы их удовлетворить, мне было указано, что царь Холькар сообщит больше других.
112 
