38 
– Что это?
– Электрический угорь! – с гордостью сообщил рыжий лаборант. – Потащили, Йохан?
– Ага, – кивнул молчун Йохан.
Лаборанты ухватились за края ванны и, кряхтя, поволокли ее к выходу.
– Откуда? Они же в Европе не водятся!
– Из Латинской Америки, – задыхаясь, сообщил всезнайка рыжий. – Гере Эрстед в экспедицию ездил... Мы их тут разводим, для опытов. В бассейне угрей – целая дюжина. Осторожней, дурила! Заноси, заноси...
Ванну с угрем установили в пяти шагах от стола с Волмонтовичем. Забрав у Пин-эр перчатки, Эрстед начал прилаживать к угрю клеммы. Тварь булькала и зевала.
Ей было все равно.
– К чему такие сложности? – удивился Торвен. – Не проще ли использовать гальваническую батарею? «Лейденскую банку»?
– Не проще, – рассмеялся Эрстед. – Раз в полгода князю требуется «подзарядка». В этом случае годится ток от батареи. В критической же ситуации нам необходима мощь животного электричества!
– Но Фарадей доказал...
– ...что эффект, производимый электрическим током, не зависит от его источника? Об этом я вспоминал в Китае, проводя другой, не менее опасный опыт. Как-нибудь расскажу. Тебе известно, с чем работал Майкл? С простейшей неживой материей! Проволока, магниты, растворы солей... Ха! Погляжу я, как он проведет ре-витализацию, используя вольтов столб, а не Elrctrophorus electricus!
Полковник выпрямился, хрустнув позвонками.
– Хочешь поучаствовать? Бери вон ту палку и иди сюда. По моей команде ткнешь ею в угря. Уверен, он придет в восторг. Только, ради бога, не касайся руками воды! Готов?
– Готов!
С решимостью смертника Торвен занес палку над сонным угрем.
– Коли!
Угорь содрогнулся. В ванне плеснуло. В ту же секунду Волмонтовича подбросило над столом на целый фут. Зануда в жизни не видел ничего подобного. Мощнейший разряд, сокращение мышц тела... Ни то, ни другое не объясняло, отчего князь на некоторое время завис в воздухе, игнорируя закон всеобщего притяжения! Открытый еще Ньютоном, сей фундаментальный закон не знал исключений...
И вот поди ж ты!
С громким стуком князь рухнул на столешницу. Тело его утратило сходство с манекеном. Оно подергивалось, шевелилось; трепетали, силясь открыться, веки...
– Еще разряд!
Угорь, подлец, оказался начеку. Он ловко увернулся от палки. Видимо, действие газа заканчивалось. Однако нужного эффекта Зануда добился: возмущен насилием, электрофор снова ударил током. Князя выгнуло дугой. Лязгнули зубы. Волмонтович часто-часто задышал – и неразборчиво выругался.
– Потерпите, друг мой. Вам необходима финализация.
В третий раз Торвен без затей рубанул палкой по ванне. Он даже не старался попасть в угря. К чему мучить рыбу, если она и так охотно расстается с запасами электричества?
Князь замотал головой, рявкнул: «Холер-р-ра ясна!» – и сел. Осмысленным, вполне бодрым взглядом он окинул комнату, после чего начал деловито откручивать крепежные винты «кандалов».
– Как дела? – Эрстед поспешил ему на помощь.
– Отлично. Как заново родился.
Тело князя на глазах обретало естественный цвет. Бледность и синева сдавали позиции, теснимые превосходящей силой животного электричества.
– Ваша одежда, Казимир.
– Окуляры?
– Вот.
– Бардзо дзенькую! У нас, кажется, намечается веселенькое дельце?
– Откуда вы знаете?
– Подслушал с того света, – не стесняясь наготы, Волмонтович начал одеваться. – Штурм? Чудесно! Эй, хлопы! Да-да, ты, рыжий! Куда ты дел мои пистолеты?
2
– Как с Банкой, полковник?
– Скверно. Половина заряда. Боюсь, не успеем.
Черное небо, серое море. Ближе, внизу – ровный квадрат двора, пушки-старушки у ворот, мраморный Ольгер за калиткой. Замок Эльсинор, королевский музей. Самопрялки, плуги, рыцарские латы, ржавые мечи...
Не морщи нос, прогрессивный малый – XIX век!
– Может, не сегодня? Лишний день...
– Нет, юнкер. Не будет у нас лишнего дня.
Музей пуст. Зеваки-иноземцы приедут в июле, когда на Северном море установится погода. Смотрители в отпуске. Директор, доктор Каспар Вегенер, принимает экзамены в университете. Весь гарнизон – сеньор-сержант и принц Ольгер.
– Помнишь, Торвен? Есть легенда, что Ольгер встанет из гроба, когда Дании будет грозить смертельная беда...
– И где был этот лежебока, когда жгли Копенгаген?
Башня, темная молчаливая громада, позади. Гладкие «вобановские» стены. Крытая галерея-мост висит в воздухе, упираясь концами во внешнюю стену и камни Башни. Есть еще один ход – под землей. Узкий, неприветливый тоннель. Но его не разглядишь, для того и рыли.
38 
