95 
— Вы хотите убедить меня в том, что вода в гроте и в бассейнах не обладает никакими лечебными свойствами? — спросил Тиханов.
— Совершенно верно.
— Но что в таком случае делает ее целебной?
Доктор Берье пожал плечами.
— Что тут можно сказать? Как врач я полагаю, что эффект исцеления имеет психологический характер. Как католик я должен думать, что эти необъяснимые исцеления имеют чудесный характер и вершатся волею Пресвятой Девы Марии. Но факт остается фактом: вода лечила, лечит и будет лечить.
— Значит, вы все же рекомендуете мне совершать омовения?
— Вам ведь нечего терять, кроме своей болезни. Вы говорили с миссис Мур, и этого достаточно.
Тиханов, словно извиняясь, улыбнулся:
— Беседа с ней воодушевила меня.
Оглядевшись, он увидел, что они идут уже не по улице Грота, а по улице Бернадетты Субиру. Впереди виднелся шпиль Верхней базилики.
Доктор Берье вновь заговорил:
— Позвольте мне кое-что рассказать вам о бассейнах, чтобы вы были готовы к омовениям. Ежедневно в краны, из которых пьют паломники, и в ванны, в которых они совершают омовения, закачивается около тридцати тысяч галлонов воды из источника. Этой водой также наполняются два резервных бака. Вы, возможно, слышали скептические отзывы относительно чистоты воды для омовений…
— Нет, ничего такого мне слышать не приходилось,— поспешно вставил Тиханов.
— Неважно. Дело в том, что до полудня, когда в бассейнах меняется вода, в ней успевают искупаться более сотни паломников. У многих возникали опасения, что через воду от больных людей здоровым могут передаться различные инфекции и это приведет к возникновению эпидемий тифа и даже холеры. Но вам нечего бояться. Ни одного такого случая еще не было, и, насколько мне известно, ни один человек не подхватил какую-нибудь заразу в бассейнах для омовений. А вот исцеления происходили, и я лично давал официальные подтверждения таким случаям. Бывало, что в бассейн опускали инвалида, неспособного передвигаться самостоятельно, а оттуда он выходил сам, здоровый и полный сил.
— А вы когда-нибудь совершали омовение?
— Я? Нет, ни разу. Но мне, слава богу, это пока ни к чему. Я совершенно здоров.
Они стали спускаться по пандусу, и тут доктор Берье вспомнил кое-что еще.
— Однако некоторые мои коллеги «причащались», как они это называют, в бассейнах для омовений. Например, мой предшественник на посту Медицинского бюро доктор Жан Луи Арман-Ларош совершал омовения всякий раз, когда оказывался в Лурде, хотя и не питал иллюзий относительно гигиеничности этой процедуры. Кто-то однажды спросил его, зачем он это делает, и доктор Арман-Ларош ответил: «Я делаю это как верующий. Я исполняю это в знак смирения, как епитимью, как духовный обряд».— Доктор Берье искоса глянул на Тиханова.— Но у вас на уме нечто большее.
— Да, я надеюсь получить исцеление.
— В таком случае попробуйте омовения.
Они пересекли площадь Четок. Доктор Берье указал влево:
— Идите мимо грота, мимо питьевых фонтанчиков, и придете к бассейнам. Мне нужно возвращаться в Медицинское бюро, поэтому мы простимся здесь. Я оставляю вас в хороших руках. Не теряйте оптимизма. Желаю удачи.
Тиханов посмотрел вслед уходящему доктору Берье, а затем пошел в ту сторону, где находился грот, навстречу испытанию водой.
Найти бассейны оказалось несложно. Они находились в длинном и низком, аскетически простом здании. С одной стороны располагался вход для мужчин, с другой — для женщин. Возле каждого входа были установлены переносные металлические ограждения на тот случай, если бы пришлось сдерживать толпу, и по четыре ряда железных стульев. Тут же стояла группа паломников во главе с облаченным в черное священником непонятной национальности. Они хором читали молитву.
Перед входом для мужчин выстроилась небольшая очередь, и Тиханов встал в ее конец. Сердце гулко билось. Скоро наступит миг, когда его дух вступит в поединок со страшной болезнью.
Очередь медленно двигалась вперед, а вместе с ней и Тиханов. Он вошел в здание и оказался в длинном коридоре, по обе стороны которого располагались проемы, задернутые синими и белыми занавесками. На английском языке с сильным ирландским акцентом к ним обратился жизнерадостный волонтер. Он рассказал, что ежедневно омовения совершают две тысячи паломников-мужчин и пять тысяч женщин, поэтому желательно не возиться и не терять время попусту. За занавесками, как следовало из его слов, находились раздевалки, из которых можно было попасть прямиком к бассейнам: Тиханову предложили пройти в первую раздевалку. Он отвел в сторону мокрую занавеску и вошел в квадратную комнату. На лавке, дожидаясь своей очереди, сидели трое мужчин в трусах. Волонтер-француз, стоявший у второй занавески, за которой находился бассейн, обратился к Тиханову:
95 
