Особенно,... 
136 
Взяв Мэйкунь за руку, я подвел ее к Юй Вэю.
— Сестра говорит, ты ей понравился.
Юй Вэй расцвел и встал со стула.
— Ага! Договорился, значит?
С победным видом Юй Вэй двинулся вперед, мы — за ним. Сестра была поражена роскошью апартаментов Лоу Чжэнь.
— Ты здесь живешь? Супер! Мы такое только во сне видели. Кондишн, телик… В номер можно что хочешь заказывать!.. — говорила она, с завистью глядя на меня.
Юй Вэй подавил издевательский смешок. Разозлившись на него, я задиристо бросил:
— Моя сестра дорого стоит. Тысяча юаней! Деньги вперед!
Без возражений Юй Вэй протянул Мэйкунь пачку, которую показывал мне у бассейна. Это были деньги из сейфа Лоу Чжэнь. В растерянности я положил пачку на стол. Если Лоу Чжэнь подумает, что это я ее ограбил, мне будет плохо. Пока Юй Вэй выключал кондиционер в апартаментах Лоу Чжэнь, Мэйкунь шепнула мне в ухо:
— Бежим, когда он будет в ванной. Приготовься и жди меня.
Сестра взяла Юй Вэя под руку, и они скрылись за дверью апартаментов. Послышался шум воды из душа. Я не знал, куда себя девать. Садился и тут же вскакивал. Тут в комнату влетела Мэйкунь.
— Быстрее! Бежим!
Схватившись за руки, мы выскочили в коридор. Мэйкунь разбирал смех:
— Здорово мы его! — Но я все никак не мог успокоиться: что же теперь будет?
В лифте я ойкнул, вспомнив, что забыл у Лоу Чжэнь пакет с розовой маечкой, которую хотел подарить сестре. Но ей было не до майки.
— Сколько их! Я никогда столько не получала! — Она развернула веером пачку денег. Ту самую, что я оставил на столе.
— Зачем ты их взяла? Это не его деньги!
— Какая разница? Куда мы побежим без денег? — Мэйкунь сунула пачку в свою модную сумочку.
— Меня же посадить могут!
Мэйкунь пропустила мои слова мимо ушей.
Она здорово изменилась. Я всматривался в профиль моей любимой сестры. Слегка вздернутый нос, пухлые губы с изящным изгибом, милое личико. Меня так и подмывало прижать ее к себе, почувствовать стройное тонкое тело. Мэйкунь похорошела, но душа ее очерствела. С нашего приезда в Гуанчжоу прошло каких-то четыре месяца, но они превратили Мэйкунь в другого человека. Я не знал, что и думать.
К тому же получилось, что мы убежали с чужими деньгами, и в этом виноват я. Никуда не денешься. На душе было так погано, что не передать. Оставленная у Лоу Чжэнь розовая майка была в некотором роде символом чистоты и невинности, которых мы с Мэйкунь лишились. Мы оставили их в гостинице, и теперь надо было жить без них. Что упало, то пропало.
Торопливо проходя по вестибюлю, я заметил парня в гавайской рубашке, сидевшего на диване с сигаретой в зубах. Он бросил на нас нервный взгляд. Цзиньлун! Я сразу его узнал, несмотря на солнечные очки. Заметив краем глаза, как он поднялся и двинулся за нами, я громко крикнул стоявшему в дверях швейцару:
— Такси!
Вот так нам с Мэйкунь удалось унести ноги из Гуанчжоу.
Г-н Такахаси упрекнул меня, что я чересчур разогнался, много лишнего пишу. Мне дали возможность написать о моем преступлении — я убил женщину, с которой даже не был знаком, — чтобы я мог раскаяться в том, что натворил, а я вместо этого пустился в россказни обо всякой ерунде, типа того, как я рос, и о том, за что мне сейчас стыдно. Прошу прощения у г-на Такахаси и у Вас, Ваша честь, что Вам приходится читать эту галиматью.
Я взялся рассказывать о том, как мне жилось на родине, чтобы вы поняли: я не собирался делать ничего дурного, только хотел раздобыть немного денег и жить свободно. И все равно оказался в тюрьме, и теперь меня каждый день допрашивают следователи, подозревают в убийстве г-жи Кадзуэ Сато. Но я не имею отношения к ее смерти. Я уже много раз это говорил. Мне нечего писать о г-же Сато. Г-н Такахаси сказал, чтобы я написал, что мне известно о расследуемых преступлениях. Постараюсь закончить поскорее.
В Шэньчжэнь пускали только по спецразрешениям, которых у нас, естественно, не было. Поэтому мы решили сперва поселиться в городе Донгуань, совсем близко от особой экономической зоны, и поискать там работу. Донгуань называют второй границей; это оживленный район, где сорят деньгами работающие в Шэньчжэне китайцы. Интересно, что в Шэньчжэнь приезжает много людей из Гонконга. За покупками — потому что там дешевле — и просто поразвлечься. А жители Шэньчжэня за тем же самым едут в Донгуань, который богатеет за счет близости к особой экономической зоне. Мэйкунь взялась сидеть с детьми, у которых матери работали хостесс в барах, а я пошел на консервную фабрику.
136 
