51 
— Как же я один останусь? Не бросайте меня.
Что получается? Мать бросила нас с Юрико, оставила мне все проблемы и быстренько убралась на тот свет. Юрико прикатит в Японию, и я теперь должна платить за телефон. Меня разбирала злость, и я, скомкав листок, запустила им в стену.
На следующее утро в классе Кадзуэ тут же напомнила, что я им задолжала:
— Отец просил передать, чтобы ты не забыла про деньги.
— Извини. Можно завтра? Завтра обязательно.
Помню, как в ее глазах мелькнуло сомнение. Она не верила мне. Как и ее отец. А они честно со мной поступили? Не уверена. Но долг есть долг. Деньги надо возвращать. Ситуация — не позавидуешь. После уроков я быстро побежала домой и выбрала из дедовых бонсаев один, небольшой, чтобы можно было переносить. Это была нандина, дед ею страшно гордился: «Погоди, увидишь, какие по зиме на нем будут красивые красные ягоды. Редкий цвет». Растение в горшке, покрытом слоем тусклой голубой глазури, торчало из плотного зеленого мха.
На мое счастье, дед с головой ушел в телевизор — показывали сумо. Тихонько взяв бонсай, я вышла из квартиры, села на велосипед, поставила горшок в корзину у руля и, накручивая педали, помчалась в «Сад долголетия».
Уже смеркалось, сад закрывался. У входа, провожая посетителей, стоял наш знакомый опекун-инспектор. Увидев меня с горшком, он удивился.
— Здравствуйте! Я хотела спросить: вы не купите бонсай?
Я поймала на себе его недовольный взгляд.
— Это дед тебя попросил?
Я покачала головой. Он ухмыльнулся. Я поняла, что ему хочется отомстить деду.
— Ну что же, я хорошо заплачу. Пять тысяч.
Расстроенная этим предложением, я показала ему два пальца.
— Я хотела бы двадцать. Дед говорит, это очень хороший бонсай.
— Он столько не стоит, детка.
— Ладно. Тогда я обращусь в другое место.
Дедов надзиратель тут же удвоил цену. Горшок наверняка стоил больше. Я сделала вид, что обдумываю его предложение, а он, вымолвив вкрадчиво:
— Тяжелый, наверное, — обхватил своими руками мои, державшие горшок.
Ощущение от его ладоней было необычным — они оказались твердыми и гладкими, как полированная кожа.
В отвращении я непроизвольно разжала руки, горшок ударился о камень и разлетелся на куски. Ветки нандины растопырились во все стороны. Убиравшийся в саду парень-подсобник удивленно посмотрел на нас. Старик нагнулся и, растерянно поглядывая на меня, принялся собирать рассыпавшиеся осколки.
В итоге я получила за разбившийся горшок тридцать тысяч. Я отдала долг за телефон, а оставшиеся деньги решила отложить на непредвиденные расходы. В школе Q. часто устраивали какие-то праздники, дни рождения, надо было скидываться на эти мероприятия, и никого это не беспокоило. Так что этот запас мне был нужен для самообороны. Спросите: а что же дед? В тот день он ничего не заметил, а на следующий уже был как огурчик, будто начисто забыл о матери. Утром, как обычно, вышел на балкон полюбоваться на свой сад, и я услышала оттуда душераздирающий крик:
— Моя нандина! Куда ты подевалась?
Я собирала бэнто, делая вид, что поднятая тревога меня не касается. Дед влетел в тесную комнату и стал тыкаться во все углы, надеясь отыскать свое дерево. Открыл шкаф, заглянул на антресоли, сунул нос даже в шкафчик для обуви.
— Нигде нет! Ах ты, мой дорогой! Куда подевался? Покажись! Прости меня, дурака! Я за тобой плохо ухаживал. Не обижайся. Дочка вот умерла. Такая беда свалилась! Извини, извини! Ну где же ты? Не дуйся на меня.
Дед метался по квартире как сумасшедший, пока не скис. Плечи его опустились, глаза смотрели в никуда.
— Неужто она его с собой забрала?..
Дед был мастер обводить других вокруг пальца, но ему и в голову не могло прийти, что так же мог поступить с ним и кто-то из близких — он не подозревал ни меня, ни страховщицу, ни своего приятеля-охранника. Нечистая комбинация с бонсаем сошла мне с рук. Можно спокойно отправляться в школу. Вот так я сходила в гости к Кадзуэ.
При всем том неожиданное самоубийство матери окончательно разбросало нашу семью. Я жила с дедом, Юрико обосновалась у Джонсонов, отец остался в Швейцарии, заведя со своей турчанкой новую семью. После смерти матери Япония для отца перестала существовать. Позже я с удивлением узнала, что турчанка была лишь на два года старше меня. Вроде бы родила трех детей, все мальчики. Старшему сейчас двадцать четыре; говорят, футболист, играет в каком-то испанском клубе. Мы никогда не виделись — футбол меня не интересует, это совершенно другой мир.
51 
