Особенно,... 
138 
Она помолчала, потом сказала совсем другим тоном:
— …И это может быть. А теперь поцелуй меня.
И она с улыбкой повернула его лицо к своему.
Он поцеловал её и обнял. Глядя поверх её плеч на землю, он увидел что-то маленькое и красное, двигавшееся по истоптанному снегу к её ногам.
— Посмотри-ка!
Он отпустил её и нагнулся. Она присела рядом с ним, и они вместе смотрели, как крошечное, в форме палочки, насекомое медленно и с трудом ползло по снегу: ещё одно живое, двигающееся существо на пустом лице этого мира.
— Это первое, которое я вижу здесь, — сказал он. Она с улыбкой тряхнула головой.
— Ты просто не обращал внимания.
Он зачерпнул насекомое ладонью и поднял, прежде чем она успела ему помешать.
— Ой, Хорза… — сказала она, и с коротким отчаянным всхлипом её голос прервался.
И пока он непонимающе смотрел на её расстроенное лицо, снежное создание умерло в тепле его ладони.
«Вихрь чистого воздуха» падал на планету, пролетая через льдисто-светлые слои атмосферы, от дня к ночи и назад, и закручивал свою спиральную орбиту над экватором и тропиками.
Он очень медленно проникал в эту атмосферу — ионы и газы, озон и воздух. Рёвом огненного голоса он наполнял тонкую оболочку этого мира, горел большим метеоритом в ночном небе, потом над линией солнечного восхода, над серо-стальными морями, столовыми горами, ледовыми плитами, ледниками и шельфами, замёрзшими берегами, глетчерами, горными цепями, мёрзлой тундрой, ещё больше перемолотыми паковыми льдами и, наконец, спустился на огненных столбах на брюхо: на землю длинного, тысячекилометрового полуострова, похожего на сломанную и закованную в гипс конечность чудовища, вытянутую в замёрзшее море.
— Он там. — Вабслин разглядывал экран индикатора массы. По экрану медленно странствовал яркий мерцающий огонёк. Хорза посмотрел на него.
— Мозг? — спросил он. Вабслин кивнул.
— Плотность соответствует. Глубина пять километров… — Он нажал несколько кнопок и посмотрел на бегущие по экрану числа. — В задней части системы, если смотреть от входа… и движется. — Крошечное, как острие иглы, пятнышко света исчезло с экрана. Вабслин покрутил регуляторы, выпрямился и покачал головой. — Нашему сенсору нужен капитальный ремонт; он не обеспечивает радиус досягаемости. — Инженер почесал грудь и вздохнул. — И моторы меня тоже беспокоят, Хорза. — Оборотень пожал плечами. Моторы функционируют, как положено, и если на «ВЧВ» кто-то останется, в случае необходимости он может взлететь и передать другим местонахождение мозга в туннелях.
Кажется, Вабслин чувствовал себя виноватым, потому что, несмотря ни на какие ремонты, которые он пытался провести, существенного улучшения не наступило ни у двигателей, ни у этого индикатора.
— Ладно, оставь! — Хорза разглядывал расстилавшуюся перед ними пустыню из льда и снега. — По крайней мере теперь мы знаем, что эта штука внутри.
Корабль вёл их к нужному месту, его Хорза помнил ещё с тех времён, когда летал на единственном маленьком самолёте, который разрешено было иметь базе. Когда корабль приблизился, он начал высматривать этот самолёт — может быть, кто-нибудь как раз сейчас летает на нём.
Покрытая снегом равнина была окружена горами; «Вихрь чистого воздуха» влетел в просвет между двумя вершинами, разорвав тишину и разметав во все стороны снежную пыль с иссечённых гребней и голых скальных утёсов. Он продолжал тормозить, задрав нос вверх, и опускался на треногу из атомного огня. Снег на равнине сначала поднялся и закружился, будто нервничая, потом, когда корабль опускался всё ниже и ниже, снег сдуло и сорвало с замёрзшей земли, унесло прочь на больших вихревых волнах разогретого воздуха, смешанного со снегом и водой, паром и частицами плазмы, в общем снежном урагане, который нёсся по равнине и набирал силу тем больше, чем ниже опускался корабль.
Хорза посадил «ВЧВ» вручную, вонзив взгляд в экран перед собой. Он видел фальшивый, созданный кораблём ветер из бушующего снега и пара, а за ним вход в Командную Систему.
Это была чёрная дыра в иссечённом предгорье, спадающем с высоких утёсов, как глыба упрочнённого галечника. Снежный ураган забурлил вокруг тёмного входа туманом, который стал коричневым, когда ядерное пламя разогрело замёрзшую землю, расплавило и подняло её вверх, как пену.
Почти без толчка и лишь чуть качнувшись, когда ноги опустились в теперь болотистую поверхность равнины, «ВЧВ» коснулся поверхности Мира Шара.
138 
