ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Алая роза Анжу

Зря потраченное время. Изложение исторического тексто. Не мое. >>>>>

Бабки царя Соломона

Имена созвучные Макар, Захар, Макаровна... Напрягает А так ничего, для отдыха души >>>>>

Заблудший ангел

Однозначно, советую читать!!!! Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... >>>>>

Наивная плоть

Не понимаю восторженных отзывов. Предсказуемо и шаблонно написано >>>>>

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>




  171  

СОФИЯ МУДРОСТЬ

БЕЗ СОФИИ НЕТ МИРА

БЕЗ СОФИИ НЕТ СТРАДАНИЯ


Она — Спутница Божья, Первая Мысль Разума Его, и без нее не было создано ничто из сотворенного. Едва лишь возникнув из Отцова лона, она спустилась с Горних Небес и падением своим создала Ангелов и Архангелов. Из зависти они пленили ее, ибо не хотели считать себя чьим-то творением; низвергли ее в мир вод, которым правили; заключили ее в смертное тело.

Листок был такой бледный и мятый, а шрифт такой мелкий, что Бо прошел полквартала, пока разобрал, где верх, где низ, а когда прочел заглавие, то обернулся, но мальчика, вручившего листовку, как говорится, и след простыл.

За несчетные века она сменила несчетные тела; все Силы соперничали за обладание ею, и там, где она появлялась, начинались раздоры и войны; она была Еленой Троянской и Девой Марией; она Блудница и Святая {399} , Пропавшая и Найденная, Дитя и Мать, помощница и вредительница. +ИИСУС+ сошел на землю и обрел плоть, чтобы найти ее, близнеца своего и родительницу, и, спасая ее, спасает нас. Иди, и ты поступай так же (Лука, 10:37).

Прочти и запомни. Знание придет через 60 дней. Передай дальше.


МОЛИСЬ НА/ЗА СОФИЮ

СПАСИ СВЯТУЮ ПРЕМУДРОСТЬ

ОТКРОЙ СВОЕ СЕРДЦЕ

Бо сложил грязный листок и сунул в карман, задумавшись не над той историей, которую в нем прочел, историю-то он знал, — а над тем, что такой или почти такой же листок вручили ему когда-то, много лет назад; явный знак, что идет он верным путем (то есть в прошлое).

На этих же улицах и, может, на том же углу более десяти лет назад: как раз вскоре после того, как Бо вернулся Откуда-то и не мог избавиться от ощущения, что ошибся побережьем, если не континентом; тогда ему надавали по дороге листовок, и не только насчет Софии, не одну лишь эту весть вручали ему, бросали к его ногам или продавали за гроши; направление его пути меняли самодельные вести, напечатанные трущобными отшельниками в подпольных типографиях и вмиг распроданные пестро наряженными детьми. Вот такая, например, афиша (конечно, одна из многих, но именно эта запомнилась): четыре, не то шестеро богоподобных мужчин — какая-то музыкальная группа; американские великаны (за время, проведенное среди древних народов, меньших ростом, он совсем забыл, какими высокими и сильными бывают люди) стоят, заткнув большие пальцы в петли на поясе, и джинсы подвернуты у самых каблуков, а сказочно длинные волосы выполняют исконное свое предназначение, о котором позабыли современные мужчины: волосы как у ангелов Боттичелли, волосы точно головки одуванчиков, точно спутанные морские водоросли, — волосы как обещание: если такое возможно, значит, ничто здесь не будет прежним. Служба доставки «Ртуть». {400} И спасся только я один, чтобы возвестить тебе. Теперь, шагая по зимней Мэдисон-авеню, Бо вспоминал обо всем этом с улыбкой.

И не потому ли, что руки и сердце его были открыты, на этих улицах ему — примерно тогда же — вручили один из тех легендарных пропусков, которые раздавали по определенным дням и, очевидно, случайным образом, кому попало (но вы совсем не удивлялись, когда листок совали вам в руку, или подталкивали через прилавок, или бросали в вашу почтовую ячейку в гостинице, где вас никто не знает): белый картонный прямоугольник с номером и буквами «ММ»? Если ты не знал, что означают эти буквы, то отбрасывал листок, подозревая розыгрыш или невнятную шутку, но уж если знал — то благодарил судьбу: ведь тебе даром досталось то, за что другим приходилось платить баснословные деньги.

«ММ». Это где-то под Парк-авеню {401} , и ты добирался туда тоннелями, по которым обычные люди шагали к метро и поездам от Американ-Метал-Клаймекс-Билдинг {402} , Цианамид-Билдинг и Метатрон-Билдинг {403} , небоскребов, чей вес ощущался даже под землей; да и вниз они, верно, уходили так же далеко, как и вверх: зеркальные отражения Вавилонской башни. (Кроме того, поговаривали, что дойти до места можно вдоль центральной линии метро от старой потайной станции под Уолдорф-Асторией {404} ; приезжая в отель, Ф. Д. Р. укатывал на кресле-коляске от журналистов и фоторепортеров и появлялся потом, уже стоя и улыбаясь, на балу или банкете; не одна компания сгинула в тех местах: надежды и фонарики угасали средь подземной капели и крысиного писка.) И возникала дверь — белая, неприметная, помеченная тем же знаком «ММ»: черный рубленый шрифт, никаких люминесцентных красок и излишеств в духе ар-нуво {405} ; миновав ее и еще одну, похожую, ты спускался по коридорам, и свет угасал, а звуки усиливались — настойчивые механические стоны и пульсации; наконец за последней, самой маленькой дверью открывалось что-то вроде огромной пещеры {406} , и ты чувствовал себя спелеологом, который невесть сколько блуждал по извилистым узким холодным лазам: открывшаяся пустота уходила в темную бесконечность, над головой с влажным шипением спаривались и размножались разнокалиберные трубы и воздуховоды. Широки врата и пространен путь: люди заполняли перекрытия, толпились у барных стоек, валялись на огромных прозрачных кроватях и в бирюзовых бассейнах, а музыка буквально сотрясала дым, стоящий столбом. Бо залюбовался: клубы и струйки дыма трепетали от грохота, словно души; стоял крепкий запах самых дешевых и самых сильных фимиамов, доставленных едва ли не из всех стран, где живал Бо и через которые он проезжал. А кроме того — потрясающий, ни с чем не сравнимый общий запах, от которого сами собой раздувались ноздри. Над головами, закрытая стеклом, висела знаменитая шелкография богини-покровительницы этого заведения {407} : не одна копия, но десять или двадцать, так что непонятно было, где оригинал, а где грошовые подделки; на всех один и тот же рот и полуприкрытые глаза, и во взгляде — страдание и опасность, желание и обладание. Пропавшая и найденная. Дитя и блудница. Неспасенная спасительница.


  171