ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  18  

Актер покосился на бумаги.

– Отчего же, коли ваши помыслы невинны, вы решили свидеться с ученым незнакомцем в такой великой тайне и в таких глухих краях?

Мистер Бартоломью откинулся в кресле, и на губах его заиграла саркастическая улыбка.

– А может, я приспешник северных смутьянов? Новый Болингброк [9].

И в бумагах этих тайнопись. Или хуже того: они на французском или испанском языках. А сам я составляю заговор с тайным поверенным Якова Стюарта [10].

Актер смутился, словно собеседник угадал его мысли.

– У меня, сэр, кровь стынет в жилах.

– Взгляните. Это и вправду род тайнописи.

Мистер Бартоломью протянул актеру одну из бумаг. Пробежав ее, Лейси поднял голову.

– Что это? И не разберу.

– Чем не чернокнижие? И я, конечно, ехал сюда, чтобы в глухой чащобе встретиться с выучеником Эндорской колдуньи [11]. И променять свою бессмертную душу на тайны иного мира. Ладно ли скроена байка?

Актер вернул ему бумагу.

– На вас, сэр, напала охота озорничать. Не время бы.

– Хорошо. Пустословие побоку. Я и в мыслях не предпринимал причинить зло ни государю, ни его державе, ни единому из его подданных. Я не замышляю ничего такого, что повредило бы моей душе или телу. Разве что разуму, но разум каждого – его собственное достояние. Вздор ли это, нелепые ли мечтания – Бог весть. Тот, с кем я ищу встречи... – Он осекся и положил бумагу на столик вместе с остальными. – Оставим это.

– Эта особа скрывается от чужих глаз?

Мистер Бартоломью задержал на нем взгляд.

– Хватит, Лейси, прошу вас.

– Должен же я дознаться, для какой цели меня обморочили.

– Не вам бы спрашивать, мой друг, не мне бы отвечать. Не вы ли сами весь свой век морочите публику?

Такое обвинение озадачило Лейси.

Его собеседник поднялся с кресла, подошел к камину и продолжал, стоя спиной к актеру:

– Но кое-что я вам открою. Моя судьба была предначертана от самого рождения. То, что я поведал вам о вымышленном моем отце, в полной мере относится до моего истинного отца. Тот, право же, еще хуже, старый дуралей. Такого же дурня и на свет произвел – моего старшего брата. Мне, как возможно и вам, предуготовлена роль в пьесе, и отвергнуть ее есть проступок непростительный. Прошу заметить, сколь несходно мое и ваше положение. Ваш отказ будет стоить вам всего лишь обещанной награды. Меня же постигнет потеря... сверх всякого вероятия. – Мистер Бартоломью повернулся к актеру. – Чтобы принадлежать самому себе, я, Лейси, должен прежде исхитить себе волю. Чтобы, как нынче, отправиться, куда захочу, я принужден делать это тайком от тех, кто не желал бы выпустить меня из подчинения. Вот и все. И больше я ничего не добавлю.

Актер нахмурился, дернул плечами и кивнул, словно сознаваясь, что так ничего и не понял. Собеседник, не сводя с него глаз, продолжал уже более спокойным тоном:

– Завтра мы все вместе двинемся дальше. Всего через несколько миль достигнем места, где нам придется расстаться. Вы и ваш человек отправитесь по дороге, что лежит между Кредитоном и Эксетером. Гоните в Эксетер во весь опор. Оттуда можете вернуться в Лондон, когда и каким путем – на ваше усмотрение. Единственное, о чем я вас прошу – молчать обо мне и всех обстоятельствах нашего путешествия. Как и было между нами договорено.

– Девушка поедет с нами?

– Нет.

– Да, вот еще что. – Актер помолчал. – Джонс, то бишь Фартинг, мнит, что уже видал ее прежде.

Мистер Бартоломью отвернулся к окну.

– Где? – не сразу отозвался он.

Актер глядит ему в спину.

– Она входила в двери борделя. Фартингу сказали, будто она в нем и состоит.

– И что вы на это ответили?

– Я не дал веры его словам.

– Правильно. Фартинг обознался.

– Вы, однако, сами признали, что она вовсе не горничная той леди... Мой долг сообщить вам еще и то, что ваш человек не в себе. И, послушать Фартинга, есть от чего. Его чувства не остались без взаимности. – Актер замялся. – По ночам он пробирается в ее опочивальню.

Мистер Бартоломью окинул актера таким взглядом, будто тот стал позволять себе лишнее, но в тот же миг на его лице сверкнула ядовитая ухмылка.

– Неужто мужчине возбраняется проводить ночи с собственной женой?

Актер снова оторопел от неожиданности. Он уставился на мистера Бартоломью, потом опустил глаза.

– Пусть так. Я лишь сказал то, что считал должным сказать.


  18