Особенно,... 
320 
– Кажется, вы вляпались по самые уши!
– Я не спал с этой девицей!
– Это я понимаю, только она твердо знала, что вы хотели спать с ней и обязательно переспали бы, если бы она не позвонила матери!
– Это ложь! Это я вызвал полицию! Я вышел из дому и ждал, пока приедут копы!
– У вас в постели лежала обнаженная восемнадцатилетняя девица, у вас даже психиатр общий, – сказала Аманда. – Вы знали Люси еще ребенком, набили морду ее отцу! И зачем вы оставили себе ее трусики и эти ужасные снимки? У вас на столе лежала фотография другой голой девицы того же возраста! А на холодильнике висели фотографии обнаженной женской груди с татуировками!
– Я их все выкинул! – заорал Джек.
– И куда, позвольте спросить? На лужайку перед домом?
– Пожалуйста, дайте мне поговорить с Мишель, – взмолился он.
– Мишель сказала мне так: «Если Джек позвонит, скажите ему, что для меня он слишком странный». Вот как она сказала. – С этими словами Аманда повесила трубку.
Джек включил телевизор. Он не сразу нашел американские каналы, но история с Люси (как ему вскоре доложит Лесли Оустлер) попала и на канадское ТВ. Досмотрев до раздела «Индустрия развлечений», Джек обнаружил, что является новостью номер один.
Журналюги рассказали Люси, что нашли в помойке у Джека ее трусики, а с ними те самые фотографии, про которые она уже им поведала; на это она сказала, ага, значит, Джек решил оставить себе что-нибудь на память и спрятал трусики от полиции, но потом передумал и выкинул их с прочими «уликами». По телевизору показали те самые трусики – совершенно крошечные, можно подумать, Джек украл их у грудного ребенка.
Но что такого в фотографиях этого папарацци, ведь ТВ почти ничего не показало? Придется найти сам помойный листок, иначе я ничего не пойму, решил Джек и отправился к Чарльзу; он книготорговец, знает, где в Галифаксе продают желтую прессу. Оказалось, он уже купил экземпляр.
– Я звонил вам в отель, Джек, но мне сказали, вы спите, – сказал он.
На Джека никто и смотреть не хотел – все продавщицы уже прочли грязную историю и видели фото.
На обложке красовалась голая Люси, висящая у Джека на шее, словно ювелирное изделие в порнографическом стиле. Видно, что полицейские никак не могут ее с Джека снять. Фотографии внутри журнала «уличали» Джека в ничуть не меньшей степени – особенно те, что журналюги вынули из помойки. Розовые трусики мало того что маленькие – они еще и мокрые! Голую Эмму немного подретушировали; Джек решил, что благодаря черной полосе на глазах ее никто не узнает, даже те, кто видел ее в те годы (и кто, кроме Джека, видел ее в те годы голой?). Он, конечно, забыл, что фотографию держала в руках миссис Оустлер.
Из четырех фотографий маминых грудей журнал выбрал лишь одну, заклеив Алисины соски черными полосами. Эммины груди они заклеивать не стали – фотография так помялась в помойке, что этого не требовалось, к тому же в печать пошла только «верхняя половина» девушки (спасибо и на этом).
В статье упоминалась и доктор Гарсия. Джек заранее знал, что она откажется от комментариев, но нашелся ее бывший пациент, который сказал, во-первых, что методы у психиатра «крайне нетрадиционные, на грани фола», во-вторых, что она в самых сильных выражениях советует своим пациентам не заводить романы друг с другом. Джек-то понимал, что доктор Гарсия ни на секунду не поверила в роман между Джеком и Люси; но уже сама форма изложения в журналах такого рода подразумевает намеки на связь, хотя прямых утверждений не делается. И читатели верят! Сам заголовок намеренно вводит в заблуждение, и для истории с Люси желтые подонки нашли идеальный вариант:
Джек Бернс отрицает «грязные инсинуации», но давайте заглянем к нему в мусорное ведро!
Он не совершил ровным счетом ничего, но желтая пресса сумела выставить его виновным буквально со всех сторон. «Слишком странная» история, по выражению Мишель Махер.
Чарльз Берчелл был добрый малый, он принес Джеку самые искренние соболезнования. Вернувшись в отель, Джек едва не упал от головной боли. Он принял пару таблеток и даже не запомнил какие.
Чтобы развеяться, он позвонил себе домой в Лос-Анджелес и прослушал сообщения на автоответчике. Джек не прогадал, настроение резко улучшилось. С соболезнованиями звонили Боб Букман, Ричард Гладштейн, Алан Херготт и даже Бешеный Билл Ванфлек из Амстердама (Джек потом узнал, что его подружка первой на всем голландском ТВ пустила историю с Люси в эфир). Кто-то из Старинных Подруг позвонил Лесли Оустлер, она рвала и метала:
320 
