Последние отзывы

  360  

Со временем чернила выцветают; от времени пострадали многие татуировки Уильяма, среди них «Мелодия для трубы» ре мажор Джона Стэнли, располагавшаяся у него на груди в районе правого легкого, – ноты для педали совершенно нельзя было разобрать, как и слово «Vivo» над первой нотой литаний Алена. Цитата из Алена, однако, выжила, благо располагалась на ягодицах, французский оригинал на левой, английский перевод на правой; воистину, даже сама юность быстрее покинет тело Уильяма, чем эти слова:

• Разум бессилен идти вперед.
• Лишь вера, как прежде, несется ввысь.

И то правда – у самого Уильяма еще остались силы идти вперед, а вот у его разума нет. Именно это и говорила Джеку сестра. Каждый квадратный сантиметр папиной кожи выстрадан, в каждой ноте – смысл и позиция. У каждой его татуировки своя история, каждая – необходима. И места на коже у него больше нет – ему осталась лишь вера.

– Ты поймешь, о чем я толкую, когда увидишь его обнаженным. Хочешь ты или не хочешь, а это обязательно произойдет.

– Но почему? – спросил сестру Джек.

Хетер не стала вдаваться в подробности. Мысль об обнаженном отце преследовала Джека весь полет до Цюриха, и сказать, что перед посадкой Джек был напуган, значит ничего не сказать.

Швейцарцы, предупредила брата Хетер, обязательно запоминают, как тебя зовут, и рассчитывают, что в ответ ты хорошо затвердишь их имена. Перед камерой память еще ни разу не подводила Джека, но ему предстояло такое испытание, что он не мог не сомневаться в собственных способностях его пройти, и отнюдь не только актерских. Персонажи, которых ему предстояло встретить в Кильхберге, носили устрашающе сложные имена и играли тесно взаимосвязанные роли, которые, подобно папиным татуировкам, иногда накладывались друг на друга.

Джек, как мог, изучил ожидающих его в Цюрихе пятерых докторов и одного профессора; он, как мог, постарался вообразить их себе до встречи. Ведь не ему предстояло играть в этой постановке – им. Их заботам был вверен его отец, и перед Джеком стояла задача выучиться у них всему, чему только можно.

Руководил клиникой немец, профессор Лионель Риттер. По-английски, сказала Хетер, он говорит хорошо, а что он постоянно повторяется – это простительно, он лишь старается быть как можно более дипломатичным. Одет с иголочки, хотя несколько неформально – подтянутый, спортивного вида человек, искренне гордящийся 136-летней историей возглавляемой им частной психиатрической лечебницы. Джек представил его себе этаким Дэвидом Нивеном с теннисной ракеткой в руках.

Заместителем профессора Риттера был доктор Клаус Хорват, австриец, приятный, миловидный джентльмен, по словам Хетер, атлетического телосложения, любитель горных лыж. Уильяму очень нравилось беседовать с ним о горнолыжном спорте, сам же доктор Хорват был весьма высокого мнения о лечебных достоинствах программы Кильхберга по джоггингу – Уильям не разочаровал его и с удовольствием участвовал в пробежках, несмотря на свои шестьдесят четыре года. Джек был не в состоянии представить себе, как совершает пробежки полностью татуированный отец, а доктора Хорвата мог вообразить себе лишь как человека с австрийским акцентом на манер Арнольда Шварценеггера – ну и, может быть, веселого нрава (доктор Хорват – неисправимый оптимист) на манер комедийного персонажа Арнольда, из фильма, где он играет брата Денни Де Вито.

Второй немец, доктор Манфред Бергер, невролог и психиатр, заведовал в клинике геронтопсихиатрическими делами. Сестра сказала Джеку, что папа до сих пор выглядит очень молодо и по ведомству доктора Бергера покамест не проходит. Доктор Бергер, по ее словам, «человек фактов», он обожает докапываться до сути и не терпит сомнений.

В самом начале пребывания в Кильхберге у Уильяма постоянно менялось настроение – симптоматика, могущая свидетельствовать об МДП. Папа то пребывал в эйфории, то впадал в дикую ярость; целую неделю он мог чувствовать себя отлично, почти не спать (от радости и энтузиазма), а затем долгое время валяться в глубочайшей депрессии. Оказалось все же, что у Уильяма нет МДП. Но доктор Бергер отказывался отводить этот диагноз, пока не будут сделаны все необходимые исследования.

Доктор Бергер, сказала Джеку Хетер, занимался тем, что «исключал» все на свете. Вдруг у Уильяма опухоль мозга? Едва ли, говорил сам себе доктор Бергер, но простое исследование может «исключить» такое предположение. Эйфория, сменяющаяся яростью, может быть спровоцирована болезнью под названием «эпилепсия височных долей»; этот диагноз тоже можно «исключить», что доктор Бергер и сделал. А затем отвел и МДП.

  360