Последние отзывы

  116  

Что-то коснулось моей щеки. Я почувствовала чей-то вздох, у меня побежали по спине мурашки. Я не шелохнулась. Вагон продолжал раскачиваться.

Когда мы выехали из туннеля, воздух стал прохладней, перед нами открылось огромное небо потрясающей голубизны.

Как только мы окунулись в гущу Копакабаны, меня охватил озноб и показалось, будто рядом находится Стефан; я почувствовала, как что-то легкое мазнуло меня по щеке, и крепче прижала к себе скрипку в мягком бархатном одеянии, стараясь побороть этот нервный приступ и оглядеться вокруг. Копакабана оказалась густо застроена высоченными зданиями и низенькими магазинчиками, гудели уличные разносчики, толпились усталые туристы. Все это напоминало Оушен-драйв на Майами-Бич, или деловую часть Манхэттена, или Маркет-стрит в Сан-Франциско в полдень.

– Какие деревья! – воскликнула я. – Смотрите, здесь повсюду такие огромные деревья.

Они стояли прямые, зеленые, раскинув фестончатые кроны, как зонтики, под которыми можно было укрыться от невыносимой жары. Еще ни разу в таком густонаселенном городе я не видела столько деревьев – они были повсюду, росли на грязной мостовой, в тени небоскребов, среди гудящей толпы.

– Это миндальные деревья, мисс Беккер, – пояснил наш гид, высокий гибкий юноша, очень бледный, со светлыми волосами и полупрозрачными голубыми глазами. Звали его Антонио. Он говорил с тем же акцентом, что я слышала в своем сне, португальским акцентом.

Мы оказались там. Мы оказались в том самом месте, где было пенящееся море и мраморный дворец. Но когда же я их увижу?

Я почувствовала, как в меня ударила огромная теплая волна, когда мы свернули на пляж; море в тот день было спокойным, но это было то самое море из моих снов, никаких сомнений. Впереди и позади нас возвышались горы, отличавшие этот пляж от других многочисленных пляжей города Рио-де-Жанейро.

Наш сладкоголосый гид, Антонио, рассказывал о многочисленных пляжах, протянувшихся далеко на юг, и что это второй по величине пляж в городе с населением одиннадцать миллионов. Горные пики поднимались прямо от земли. В крытых соломой хижинах продавали прохладительные напитки. Автобусы и автомобили, с трудом протискиваясь, искали место для парковки, и если какое вдруг освобождалось, то мчались туда наперегонки. А море, море оказалось безграничным сине-зеленым океаном, хотя на самом деле это был залив, и там, за горизонтом, были другие горы, которых мы не могли видеть. Красивейшая бухта, созданная самим Богом.

Розалинду захлестнули чувства. Гленн принялся щелкать фотоаппаратом… Катринка с легким беспокойством наблюдала за бесконечной вереницей одетых в белое мужчин и женщин, бродивших по широкой ленте бежевого песка. Я в жизни не видела такого широкого и красивого пляжа.

В том сне я мельком видела узорчатую тропинку – этот странный рисунок, как я теперь убедилась, был выполнен мозаикой.

Наш гид, Антонио, рассказывал о человеке, построившем всю длинную авеню вдоль пляжа с этими мозаичными узорами, которыми можно было любоваться даже с воздуха. Он рассказывал о многочисленных местах, куда мы могли бы пойти, о теплом море, о праздновании Нового года и карнавале, тех особых днях, которые мы обязательно должны увидеть воочию.

Машина свернула налево. Перед нами возник отель. Дворец Копакабана – величественное семиэтажное белое здание в старом стиле, с широкой террасой на уровне второго этажа, отделанной римскими арками. Несомненно, за этими огромными арками скрывались и обычные комнаты, и бальные залы. А красивый оштукатуренный белый фасад был полон британского достоинства.

Барокко, его последние слабые отголоски, здесь, среди современных высотных домов, обступивших его со всех сторон, но не смевших прикоснуться к нему.

В середине круглой подъездной аллеи сгрудились миндальные деревья с широкими зелеными блестящими кронами, не слишком высокие, словно сама природа сдерживала их бурный рост. Я оглянулась. Деревья протянулись вдоль всего бульвара по обе стороны. Такие же прелестные деревья, как те, что росли на главных магистралях. Деревья, сколько глаз хватало. Я вздрогнула, держа в руках скрипку.

А какое небо над морем, как быстро оно меняется, как мчатся по нему облака. О Господи, какой высокий небосвод.

– Нравится здесь, дорогая?

Я похолодела. Тут же деланно рассмеялась, почувствовав, как он прикасается ко мне. Словно костяшки пальцев тронули мою щеку. Потом кто-то дернул меня за волосы. Мне это не понравилось: «Не смей дотрагиваться до моих длинных волос. Это моя вуаль. Не трогай меня!»

  116