121 
– Ну конечно, здесь божественно, – подтвердила я.
Думаешь, это тебе поможет? Как те четки, что ты вытянула из-под подушки, когда я тебя покинул?
– Неужели в твоей душе остались еще потаенные уголки? – Я едва шевелила губами, со стороны, наверное, казалось, что я бормочу что-то бессмысленное. – Неужели наше с тобой мрачное путешествие ничему тебя не научило? Или ты теперь совсем не связан с природой, вроде тех призраков, что когда-то тебя преследовали? Я ведь не должна была увидеть твой Рио, тебе нужны только мои воспоминания. Неужели ты к ним ревнуешь? Что тебя здесь удерживает? Силы иссякают, а ты все ненавидишь, ненавидишь…
– Я ждал самого главного момента – твоего унижения.
– Мне следовало бы догадаться, – прошептала я.
– Хорошо бы, чтобы ты не молилась вслух, – беспечно произнес Мартин. – А то я невольно вспоминаю свою тетю Люси и то, как она заставляла нас слушать молитвы по радио каждый вечер в шесть часов, и мы пятнадцать минут стояли на коленях на деревянном полу!
Антонио рассмеялся.
– Как это похоже на католиков. – Он дотронулся до моего плеча, а потом и до плеча Мартина. – Друзья мои, сейчас пойдет дождь. Если хотите осмотреть отель до дождя, то нам следует спуститься к трамваю сейчас.
Мы ждали, чтобы облака расступились в последний раз. И увидели огромного сурового Христа.
– Если Лили познала покой, Господи, – сказала я, – то я не прошу, чтобы ты дал мне знать.
– Ты сама не веришь в эту муру, – сказал Мартин.
Антонио был поражен. Он ведь не мог знать, что все мои ближайшие родственники денно и нощно поучают меня.
– Я верю, что, где бы ни была сейчас Лили, она во мне не нуждается. И это относится ко всем по-настоящему усопшим.
Мартин не слушал.
Над нами еще раз появился Христос с разведенными в сторону руками, как на кресте. Мы поспешили к трамваю.
Наши телохранители, которые стояли привалившись к балюстраде, смяли банки из-под напитков, швырнули их в урну и последовали за нами.
К тому времени, когда мы спустились вниз, туман стал совсем мокрый.
– Это первая остановка? – спросила я.
– Да, других нет, – сказал Антонио. – Я уже вызвал машину. Ехать в гору гораздо труднее, чем вниз, так что мы можем не торопиться, если хотите, а потом уже будет не важно, идет ли дождь. То есть я хочу сказать, что мне, разумеется, очень жаль, что день такой ненастный…
– Все чудесно.
Кто же пользовался этой первой трамвайной остановкой? Остановкой возле заброшенного отеля?
Здесь же была стоянка для машин. Какие-то люди, несомненно, поднимались на мощных маленьких автомобилях, оставляли их на парковке и пересаживались на трамвай, который вез их на вершину. Больше здесь делать было нечего.
Большого, выкрашенного охрой здания гостиницы еще не коснулась разруха, но за ним явно никто не следил.
Я застыла как зачарованная и смотрела на этот дом. Облака не спустились так низко, и мне был виден город и море, которые можно было рассмотреть из этих окон, теперь закрытых ставнями.
– Какое место…
– Да, – сказал Антонио, – было много планов, очень много, возможно… вот, посмотрите сами за забор. – Я увидела тропинку, я увидела двор, я рассмотрела поблекшие ставни на окнах, черепичную крышу. А что, если… нельзя ли… хотелось бы…
Во мне родилось неожиданное желание, чего не случалось ни разу во время наших путешествий, огородить для себя это место и иногда наведываться сюда, чтобы дышать воздухом этого леса. Мне казалось, что нет на земле прекраснее места, чем Рио.
– Идемте, – позвал Антонио.
Мы прошли мимо отеля. Толстые цементные ограждения охраняли нас от узкого ущелья. Только теперь мы рассмотрели, насколько велико это здание и как оно расположено над долиной. От этой красоты щемило сердце. Подо мной выстроились в прямую линию банановые деревья, они спускались все ниже и ниже по склону, словно росли из одного корня, а вокруг простиралась буйная зелень, и деревья раскачивались над нашими головами. Через дорогу, за нашими спинами лес круто поднимался в гору, мрачный и густой.
– Это рай.
Я стояла, наслаждаясь тишиной. Пусть все так и будет. Еще секунду. Мне не пришлось ни о чем просить. Хватило одного жеста. Мужчины отошли в сторону, закурили сигареты, принялись болтать. Я не слышала их слов. Ветер здесь дул не так, как на вершине. Облака спускались вниз, но очень медленно и не густо. Тишина и покой, а внизу расположились тысячи и тысячи зданий, домов, башен, улиц, за которыми начиналась спокойная изумительная красота бескрайней синей воды.
121 
