Особенно,... 
90 
— Именно так, Джордж. Я твердо верю, что возможность мужчины давать любовь превосходит возможность женщины эту любовь принимать. Вот поэтому мы и правим миром, все очень просто. — Я стараюсь быть как можно лаконичнее.
Доуд смотрит на меня, открыв рот, его глаза медленно начинают закатываться, напоминая игровой автомат, который вот-вот выдаст джек-пот.
— Урод, ты знаешь, что этот чувак просто гений, бля! Кузен Доуд — типичный Уиджи: очень быстро надирается и начинает гнуть пальцы уже после пары кружек. А потом, вместо того чтобы тихо-мирно отрубиться, он пребывает в этом мудацком состоянии целую вечность, бля, капает всем окружающим на мозги, повторяя одну и ту же назойливую херню, но с каждой минутой пафоса в этой херне становится все больше и больше.
— Спасибо, Джордж, — говорю я. — Только я вот что хочу сказать, я уже сыт по горло всеми этими барами. Понимаешь, тут тусуется одна деревенщина, а все эти дикарские пляски совершенно не по мне. — Я киваю на Форрестера. — Вот с ним, к примеру, мне в одном помещении находиться не хочется совершенно. Давайте свалим отсюда, пойдем куда-нибудь еще.
— Точно! — орет Доуд. — Поехали все ко мне! У меня есть одна охуительная кассета, ты просто обязан это послушать. Знакомые ребятки сколотили группу — круче них нет никого. Они лучшие, это я тебе говорю.
— Вот и славно. — Я улыбаюсь во все свои тридцать два зуба. — Ничего, если я позвоню кое-кому, чтобы они тоже с нами потусились, скажем так, разбавили нашу сугубо мужскую компанию? — Я просто трясу перед ним красной тряпкой.
— Ничего?! Да это вообще заебись! Какой чел! Нет, ну какой чел! — орет Доуд, так что его слышат все, кто есть в баре, а мне от стыда хочется сквозь землю провалиться. Я глубоко убежден, что хорошее отношение со стороны тупого урода куда опаснее, чем порицание со стороны интеллигентных людей.
Мы идем к выходу, я веду все компанию за собой и с крейсерской скоростью проталкиваюсь сквозь толпу, остановившись лишь раз — для того чтобы улыбнуться девочке в зеленом костюмчике, у нее симпатичная мордашка, но вот идиотская химическая завивка портит все впечатление или это просто парикмахер слажал, я не знаю. Еще одна непреднамеренная задержка случается, когда я прохожу мимо двух разъевшихся баб, которым уже хорошо за тридцать, они похерили диету и решили, что теперь их жизнь будет складываться исключительно из водки, «Ред Булл» и вкусной жрачки. Потом я обхожу компанию ребят с бегающими глазами и золотыми зубами на все две челюсти, которые пытаются пробиться в бар.
Доуд все еще поет мне дифирамбы, и мы наконец вываливаемся на улицу. Меня трясет. Но это не из-за холода и даже не из-за наркоты. Просто я ощущаю всю высоту, глубину и широту своего обмана, и еще меня пробирают мурашки от похвал Кузена Доуда. Нет, блядь, все-таки хорошо жить.
35. Пин-деньги
Приходим, значит, в берлогу Доуда, прихватив с собой выпивку. Псих купил батл абсента и все такое, хотя это, кажется, перебор, ведь ужратца-то надо одному Доуду, а не всем нам. Псих с отсутствующим видом пялитца на фотографию Ханов на стене, а я падаю на большой кожаный диван. В ногах правды нет, это точно.
Кузен Доуд, кажетца, безумно доволен, что должны подгрести девчонки, с которыми можно будет задарма поебатца, и, если быть откровенным, брат, это было бы очень неплохо. Но я думаю, Псих сказал про девчонок только для того, чтобы попасть сюда, к Доуду.
Но я не говорю об этом Кузену, потому что ни один чел с Западного побережья не захотел бы услышать такое.
— Ну и где твои девочки, Саймон, они нам как вообще, дадут?
— Бля буду, — кивает Псих. — Просто отличные девочки. Они снимаются в порнухе, — мурлычет этот самый психованный из всех психов, а Доуд закатывает глаза и причмокивает губами.
Потом Псих кивает мне, шевелит рукой около рта, типа «пизди, не останавливайся», и наполняет стаканы абсентом.
— Ну это, — начинаю я, пытаясь сменить тему, — а расскажи, Доуд, как ты стал Кузеном Доудом? — Я вижу, как Псих закидывает Доуду в стакан GHB. Честно сказать, брат, мне это не слишком нравитца. Говорят, если переборщить с этим дерьмом, сердце может не выдержать, так-то вот. Но Псих вроде как знает, что делает, вроде как прикидывает на глазок дозняк. Доуд безмерно счастлив, что у него появился благодарный слушатель в моем лице.
— Ну, тут вот какое дело: есть у меня приятель, в Глеска, его зовут Бобби, и этот чел всех подряд называет кузенами, — в этот момент Псих вручает ему стакан, — понимаешь, у парня такой прибабах, еще с тех пор, как мы совсем мелкими были и жили в Драме, — говорит он, делая глоток. — А потом мы нашли компашку, стали с ними тусоватца, а они, ясно дело, были не в курсе, просто слышали, что этот чел меня постоянно кузеном называет… ну и типа прицепилось… — Он делает еще глоток.
90 
