Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
14 
— Большое спасибо, доктор, за ваши объяснения, — поблагодарил Тисту. — Очень интересно.
Доктор Максмудр показал Тисту зал, в котором изготовляли маленькие розовые пилюли от кашля, желтую мазь от прыщей, белые порошки от простуды. Он показал ему комнату, где можно было, словно через окно, увидеть насквозь тело любого человека и отыскать, где же притаилась болезнь. Потом Тисту показали операционную залу с зеркалами на по толке, где удаляют аппендицит и множество других недугов, которые угрожают жизни человека.
«Раз тут стараются оградить людей от зла, значит, все должно казаться веселым и счастливым, — твердил про себя Тисту. — Где же тогда кроется эта необъяснимая печаль?»
Доктор Максмудр открыл дверь палаты, в которой лежала маленькая больная девочка.
— Я оставлю тебя здесь, Тисту. Потом придешь ко мне в кабинет, — сказал доктор.
Тисту вошел.
— Здравствуй, — обратился он к больной девочке.
Она показалась ему очень красивой, но только страшно бледной. Ее черные кудрявые волосы развились и падали прямо на уши. Ей было при мерно столько же лет, сколько и Тисту.
— Здравствуй, — вежливо ответила она, но при этом даже не кивнула головой.
Она внимательно разглядывала потолок.
Тисту сел подле кровати, положив на колени свою белую кепочку.
— Доктор Максмудр сказал мне, что у тебя болят ноги и ты не можешь ходить. Тебе стало лучше, как попала сюда?
— Нет, — также вежливо ответила девочка, — но это совсем не важно.
— Почему? — удивился Тисту.
— Потому что мне некуда ходить.
— А вот у меня есть сад… — потянул Тисту чтобы хоть что-то сказать.
Счастливчик! Если бы у меня был сад, может, мне и захотелось бы выздороветь… чтоб там гулять.
Тисту сразу же взглянул на свои пальцы. «Если бы это только ее развлекло…»
И он опять спросил:
— А тебе не скучно?
— Не очень. Я все смотрю в потолок и считаю там трещинки.
«Цветы получше трещинок, — подумал Тисту. И тут же стал перечислять, про себя, разумеется: — Мак-самосейка, мак-самосейка!.. Лютики, маргаритки, нарциссы!»
Семена, конечно, попадали прямо через окно, а может… они прилипли к подошвам его ботинок.
— Ты хоть не очень несчастна?
— Чтоб быть несчастной, надо знать, что такое счастье, верно? А я… я уже родилась больной.
Вот тогда-то Тисту и понял: больничная печаль затаилась именно в этой самой палате, в самой голове маленькой девочки. И потому ему стало еще грустнее.
— У тебя кто-нибудь бывает?
— О, у меня посетителей хоть отбавляй. Утром, перед завтраком, ко мне заглядывает сестра и измеряет мне температуру. Потом приходит доктор Максмудр; он очень славный, очень ласково разговаривает со мной и дает мне леденец. Во время завтрака заходит другая сестра, с таблетками. Затем, в полдник, — процедурная сестра и больно колет меня шприцем. А уж после нее приходит один важный господин в белом и все болтает, будто я уже иду на поправку. Он привязывает к моим ногам веревочки, тянет их вверх… вот ноги-то вроде и шевелятся… Все они твердят, что скоро я поправлюсь. Но я… я все смотрю и смотрю в потолок он-то меня не обманывает..
Пока она говорила, Тисту неторопливо встал и все вертелся вокруг ее кровати.
«Чтобы эта маленькая девочка выздоровела, ей нужно одно: пусть она с нетерпением ждет следующего дня. Разве не ясно? — раздумывал Тисту. — Распускающийся цветок всегда таит в себе приятную неожиданность, и неожиданность эта наверняка помогла бы ей. Цветок — не что иное, как настоящая загадка, которая околдовывает всякое утро. В один прекрасный день он осторожно приоткрывает свой бутон, на следующий выпускает, подобно маленькому лягушонку, зеленый листок, а потом уж расправляет лепесток… В ожидании этих ежедневных неожиданностей девочка, может, забудет про свою болезнь…»
Пальцы Тисту так и ходили ходуном.
— А я вот верю, что скоро ты вылечишься, — заявил он ей.
— И ты тоже веришь?
— Да… да, сама посмотришь. До свидания.
— До свидания, — так же вежливо ответила девочка. — Счастливый ты, у тебя есть свой сад.
Доктор Максмудр ждал Тисту, сидя за своим большим письменным столом, отделанным никелем и заваленным толстыми книгами.
— Ну-с, Тисту, что новенького ты узнал сегодня? — спросил он. Что теперь ты знаешь о медицине?
— Я узнал, доктор, что медицина почти бессильна, если на сердце у человека тоскливо. Я узнал также, что вылечить человека можно только тогда, когда он хочет жить. Скажите, доктор, существуют ли какие-нибудь таблетки, которые могли бы внушить человеку надежду?
14 
