Особенно,... 
157 
– Верно, – произнес голос справа от меня. – Теперь мы ваши друзья. И если у вас возникнут в нашем городе какие-нибудь трудности, можете на нас положиться.
– Большое вам спасибо. Благодарю. Я сделаю для вас сегодня все, что смогу. Но, ей-богу, должен предупредить…
– Сэр, прошу вас, – тихо проговорил Густав мне на ухо. – Прошу вас, не волнуйтесь. Все пройдет замечательно. Почему бы хоть чуточку не повеселиться?
– Я только хотел предупредить ваших добрых друзей…
– Оставьте, сэр, – спокойно продолжал Густав. – Ваша заботливость меня восхищает. Но не стоит так волноваться. Пожалуйста, расслабьтесь и отдохните. Хотя бы чуточку. Всех нас одолевают заботы. Мне и самому вскоре придется вернуться в концертный зал, к своим обязанностям. Но когда мы встречаемся, как сегодня, то радуемся, что видим друзей, и забываем все остальное. Мы проводим время в свое удовольствие. – Густав заговорил громче, перекрывая шум. – А ну-ка покажем мистеру Райдеру, как мы здесь привыкли веселиться! Пусть увидит!
Ответом на это заявление был взрыв хохота и новые аплодисменты, которые перешли в ритмичные хлопки. Цыгане заиграли быстрее, в такт хлопкам; примеру носильщиков последовали и кое-какие посетители. Я заметил, что люди в разных концах зала прерывают свои разговоры и разворачивают стулья, словно давно ждали этого зрелища. Из задних дверей появился черноволосый долговязый мужчина – как я решил, хозяин – и прислонился к косяку. Судя по всему, он, как и прочие, был настроен не упустить ни малейшей подробности зрелища.
Тем временем носильщики продолжали прихлопывания, все более входя в раж. Некоторые из них принялись в такт стучать ногами. Затем появились два официанта и начали поспешно убирать со стола. В одно мгновение исчезли пивные стаканы, кофейные чашки, сахарницы и пепельницы, и один из носильщиков, грузный бородатый мужчина, влез на стол. Его лицо, частично скрытое лохматой бородой, было ярко-красным – то ли от смущения, то ли от спиртного. Тем не менее на столе он не выказал признаков замешательства и, ухмыляясь во весь рот, пустился в пляс.
Это был странный, статичный танец. Танцор почти не отрывал ног от стола, демонстрируя скорее скульптурные позы, чем проворство и грацию движений. Изображая какого-то греческого бога, бородатый носильщик сделал вид, что поддерживает руками невидимую ношу, – и, под непрекращающиеся стук и крик, принялся медленно, с бедра, поворачиваться вокруг своей оси. На миг я задал себе вопрос, не следует ли относиться к этому представлению как к комическому номеру, однако, несмотря на звучавший вокруг хохот, вскоре понял, что это было бы неверно. Пока я наблюдал за бородачом, кто-то слегка подтолкнул меня локтем и сказал:
– Вот он, мистер Райдер. Наш танец. Танец Носильщиков. Вы, конечно, слышали о нем?
– Да, – отозвался я. – Конечно. Так это и есть тот самый Танец Носильщиков?
– Да, но это только начало. – Говорящий ухмыльнулся и снова ткнул меня локтем в бок.
Я заметил, что из рук в руки переходит большая коробка из коричневого картона. Размером приблизительно с чемодан, она, судя по тому, как легко ее перебрасывали, была пуста. Коробка пропутешествовала вокруг стола, а потом, на определенной стадии танца, ее кинули бородатому носильщику. Все движения носильщиков явно были привычными и хорошо заученными. Точно в тот миг, когда танцор переменил позу и вновь вскинул руки, картонная коробка взлетела вверх и опустилась прямо на его ладони.
Бородач притворился, будто подхватил не пустую коробку, а каменный блок. Под тревожные возгласы он согнулся, словно готовый рухнуть, но потихоньку начал с усилием выпрямляться и наконец вытянулся в струнку, прижимая коробку к груди. Под одобрительные восклицания бородач стал медленно поднимать груз над головой, пока не зафиксировал его на вытянутых руках. Хотя на деле этот фокус не имел ничего общего с подвигом, в нем виделись и достоинство, и драматизм, поэтому я тоже восхищенно приветствовал мнимого героя. Вслед за тем бородач довольно искусно прикинулся, будто ноша становится все легче и легче. Вскоре он уже держал груз одной рукой, одновременно совершая пируэты; перебрасывал коробку через плечо и подхватывал ее у себя за спиной. Чем невесомей становился груз, тем неудержимей делалось веселье коллег. А когда обращение танцора с грузом стало совсем непочтительным, его коллеги принялись обмениваться выразительными взглядами, скалиться и подначивать друг друга, пока на стол не попытался вскарабкаться еще один из их числа – жилистый коротышка с тонкими усиками.
157 
