Особенно,... 
91 
– Ну, тревожиться, в самом деле, не о чем. Э-э… ты говоришь, ей кажется, что я должен быть где-то в другом месте?
– Не знаю точно, вполне ли ее поняла. Она была очень любезна, но все время названивала. Из-за нее я передержала в духовке пирожки с курятиной. В последний раз она спрашивала, готовлюсь ли я к приему, который состоится вечером в галерее Карвинского. Ты мне о нем не говорил, но из ее слов стало ясно, что меня, похоже, там ожидают. И я сказала – да, готовлюсь и рада приглашению. Тогда она спросила, что думает Борис. Я сказала: да, Борис тоже рад, как и ты – ты просто горишь нетерпением. Это, кажется, ее успокоило. Она повторила, что нисколько не беспокоится – всего лишь пришлось к слову, и только. Я положила трубку и вначале пригорюнилась. Я подумала, что этот прием помешает нашему пиру. Но потом мне пришло в голову, что я успею подготовиться заранее, потом мы съездим на прием; задерживаться там допоздна совершенно не обязательно, мы уйдем пораньше и проведем вечер вместе. И еще я подумала, что это даже совсем неплохо. Побывать на таком приеме будет полезно и мне, и Борису. – Она внезапно потянулась к Борису, который переместился к нам ближе, и сгребла его за плечи. – Борис, ты произведешь там фурор, правда? Эти люди тебе понравятся. Будь самим собой и прекрасно проведешь время. Тебя на части будут рвать. Не успеешь оглянуться, как мы вернемся домой и устроим грандиозную пирушку, только для троих. У меня все готово – все, что ты любишь.
Борис утомленно высвободился из ее объятий и снова отошел. Софи с улыбкой проводила его взглядом, потом повернулась ко мне и сказала:
– Нам, наверное, уже пора? Галерея Карвинского отсюда неблизко.
– Да, – кивнул я и взглянул на часы. – Да, ты права. – Я обернулся к плотной даме, которая тем временем успела вернуться в комнату. – Не дадите ли совет? Я не знаю точно, на каком автобусе можно доехать до галереи. Когда придет этот автобус?
– До галереи Карвинского? – переспросила дама, смерив меня презрительным взглядом. Казалось, только присутствие Бориса удержало ее от саркастического замечания. – Отсюда не ходят автобусы в галерею Карвинского. Садиться нужно в центре города. Придется подождать трамвая у библиотеки. Но вам не успеть, это точно.
– Ах, какая жалость. Я рассчитывал, что доберусь на автобусе.
Плотная дама одарила меня еще одним пренебрежительным взглядом и произнесла:
– Возьмите мою машину. Она мне сегодня не понадобится.
– Вы очень любезны. Но мы вас точно не…
– Хватит чушь молоть, Райдер. Вам позарез нужна машина. Иначе вы ни за что не успеете в галерею Карвинского. Даже и с машиной времени в обрез, если не отправиться прямо сейчас.
– Да, я как раз об этом думал. Но нам бы не хотелось доставлять вам неудобства.
– Можете взять с собой несколько коробок с книгами. Я не смогу их довезти, если завтра придется ехать на автобусе.
– Конечно. Мы сделаем все, что только можем.
– Тогда завезите их утром в лавку Германа Рота, в любое время до десяти.
– Не беспокойся, Ким, – опередив меня, вставила Софи. – Я присмотрю за книгами. Ты очень добра.
– Ну ладно, ребята, вам пора двигаться. Эй, дружок, – дама сделала Борису знак рукой, – не поможешь ли мне погрузить книги?
Следующие несколько минут я провел в одиночестве, глядя в окно. Все остальные скрылись в спальне, и до меня доносились обрывки разговора и смех. Мне подумалось, что нужно бы пойти и помочь им, но я решил воспользоваться моментом и собраться с мыслями перед предстоящим приемом. Я продолжал стоять и рассматривать искусственное озеро. У дальнего его конца несколько ребятишек принялись кидать мяч в ограду, в остальном берега были пусты.
Тут я услышал оклик плотной дамы: оказалось, все уже готовы. В прихожей я обнаружил Софи и Бориса, с коробками в руках: они уже пересекали порог и на ходу о чем-то заспорили.
Плотная дама придерживала для меня дверь.
– Софи настроилась хорошо провести вечер, – понизив голос, проговорила она. – Так что не подведите ее снова, Райдер.
– Не беспокойтесь, – отозвался я. – Я позабочусь, чтобы все прошло хорошо.
Она смерила меня суровым взглядом и направилась вниз, позвякивая ключами.
Я последовал за ней. Одолев второй пролет, мы встретили женщину, которая медленно поднималась вверх. Пробормотав «простите», она стала протискиваться мимо полной дамы. Уже миновав ее, я сообразил, что это Фиона Робертс, все еще в кондукторской униформе. Она тоже, казалось, узнала меня лишь в последний миг (на лестнице было довольно темно), однако устало обернулась, опираясь на металлические перила, и сказала:
91 
