Особенно,... 
46 
– Именно так. Мечтательница и фантазерка. Однако учти: ее отнюдь нельзя назвать наивной. Ме–ня никогда не переставал удивлять тот факт, что она увлеклась богословием. Любовь к зрелищности, артистизм она, конечно, унаследовала от меня. Но откуда в ней столь безоговорочная вера в Бога, страсть к теоло–гии?.. Не понимаю!
Теология… Это слово заставило меня задуматься.
А Роджер тем временем продолжал:
– По прошествии времени мы с Терри букваль–но возненавидели друг друга. А когда пришла пора определять Дору в школу, между нами начались са–мые настоящие битвы, едва ли не кровопролитные сражения. Я хотел отдать дочь в академию Святого Сердца, нанять для нее учителей музыки и танцев, а кроме того, требовал, чтобы как минимум две недели каникул она проводила со мной в Европе. Терри ре–шительно возражала, заявляя, что не позволит вырас–тить из малышки высокомерную гордячку. Она уеха–ла из дома на Сент-Чарльз-авеню, потому что, по ее словам, старый особняк приводил ее в ужас, и пере–бралась в какую-то хибару, построенную в сельском стиле на унылой улочке сырой, болотистой окраины. Таким образом, моя дочь лишилась возможности жить в прекрасном и живописном Садовом квартале и вынуждена была видеть вокруг себя лишь скучный пейзаж, лишенный каких-либо достопримечательно–стей.
Я был в отчаянии, а Дора между тем росла и стала уже достаточно большой, чтобы предпринимать ка–кие-либо меры в попытке отнять ее у матери, ко–торую она, кстати, очень любила и всегда защищала. Между матерью и дочерью существовала некая мол–чаливая связь, не нуждавшаяся в словесном выраже–нии. Терри очень гордилась девочкой.
– А потом возник тот самый дружок.
– Совершенно верно. И появись я в городе днем позже, я уже не застал бы там ни жену, ни дочь. Терри налетела на меня словно фурия. К черту мои чеки, кричала она. Они с Дорой уезжают во Флориду вмес–те с этим нищим электриком. Дора ничего не знала и в тот момент играла на ули–це в конце квартала. А эти двое уже собрали вещички. Там я обоих и застрелил, в этом домишке в Метэри, где Терри предпочла жить и воспитывать мою дочь, вместо того чтобы спокойно оставаться в удобном особняке на Сент-Чарльз-авеню. Весь искусственный ковер на полу был залит кровью, брызги разлетелись повсюду.
– Могу себе представить.
Потом я утопил трупы в болоте. Мне давненько не приходилось заниматься такой грязной работой, однако я с легкостью справился с задачей. Машина электрика стояла в гараже, и мне не составило труда упаковать и перетащить тела в багажник, а потом вы–везти их подальше от жилых домов – по-моему, я по–ехал по шоссе Джефферсона Точно не помню. Откро–венно говоря, я понятия не имею, где именно утопил их. Нет, кажется, это все-таки было в районе Чеф-Ментье, неподалеку от старых фортов на реке Ригул. Так или иначе, их поглотила болотная жижа.
– Знакомая картина. Меня самого когда-то уто–пили в болоте, – пробормотал я.
Однако Роджер не расслышал – он был слишком возбужден и взволнован воспоминаниями.
– Когда я вернулся, Дора сидела на ступеньках, подперев кулачками подбородок, и плакала. Она не могла понять, почему дома никого нет, а дверь запер–та. Увидев меня, она с криком бросилась навстречу. «Папочка, я знала, что ты приедешь, знала, знала», – сквозь слезы повторяла малышка. Я не рискнул войти с ней в дом за вещами – не хотел, чтобы ребенок видел кровь. Поэтому я усадил ее в пикап электрика, и мы сразу же покинули Новый Орлеан. Машину я оста–вил потом в Сиэтле. Это было наше с Дорой большое путешествие через всю страну.
Мы преодолевали милю за милей, и я едва ли не с ума сходил от счастья, от сознания того, что мы вмес–те, что мы можем вот так ехать и разговаривать, раз–говаривать, разговаривать… Мне кажется, что я тогда пытался рассказать Доре обо всем, что знаю. Конечно, из опасения хоть чем-нибудь омрачить невинную ду–шу ребенка я не касался темных сторон действитель–ности и говорил только о хорошем: о добродетели и честности, о том, что может испортить человека, и о том, что следует уважать и ценить в этой жизни»
«Тебе нет необходимости делать что-либо, Дора, – убеждал я. – Ты можешь принять мир таким, какой он есть». Я рассказал ей даже о том, что в молодости мечтал основать и возглавить собственное религиоз–ное учение, а теперь собираю всякие красивые вещи, в том числе и предметы церковного искусства, и в по–исках того, что меня интересует, объездил всю Европу и страны Востока. Причем я дал ей понять, что имен–но торговля ценностями сделала меня богатым, что, как: это не покажется тебе странным, в тот момент было почти правдой.
46 
