50 
Естественно, мы оба понимали, какая опасность грозит ее репутации. И ты оказал большую услугу, не только убив меня, но и уничтожив все следы. Однако вскоре известие о моем исчезновении все же просо–чится в газеты и выпуски новостей: «Телеевангелис–тов финансировал кокаиновый король!» Неплохой за–головок, правда? Как долго ее тайна будет оставаться нераскрытой? Лестат! Она должна пережить мою смерть! Ты слышишь меня? Должна! И она, и ее про–грамма!
– Я слушаю тебя очень внимательно, Роджер. Каждое твое слово. Пока еще никто ничего не знает о Доре. Поверь, я тебя не обманываю.
– Мои враги жестоки и безжалостны. А власти… правительство… Черт его знает, что такое наше прави–тельство и чего от него можно ожидать.
– Она боится скандала?
– Нет. Вся эта шумиха разобьет ей сердце, но она ее не боится. Она смирится с тем, что произойдет. Все, чего она требовала и ожидала от меня, – это отказа от торговли наркотиками. Она хотела, чтобы я бросил этот бизнес к чертовой матери. И не потому, что рано или поздно весь мир мог узнать о наших родственных связях, о том, что она моя дочь, а только из страха за меня самого. Она умоляла меня отойти от дел, потому что боялась за меня, как боятся за своих отцов и му–жей дочери и жены гангстеров.
«Пожалуйста, позволь мне помочь, возьми день–ги», – умолял я. Телевизионное шоу доказало, что Дора обладает незаурядной смелостью и мужеством. Но что толку? Вокруг нее все рушилось. Часовая програм–ма, шедшая три раза в неделю, стала для нее своего рода лестницей в небеса, по которой приходилось взбираться в одиночку. И все же меня она и близко не подпускала – надеялась только на свою аудиторию. Но разве зрители в состоянии были принести ей мил–лионы, в которых она нуждалась?
А эти женщины-мистики, которых она цитирует! Хильдегарда Бингенская, Юлиана из Нориджа, Тере–за Авильская… Тебе приходилось читать произведе–ния хотя бы одной из них?
– Всех троих, – ответил я.
– Умные женщины, желающие внимать умным женщинам, – вот кто составляет ее аудиторию. Но в последнее время слушателей становилось все больше и больше – ее программы стали вызывать интерес у самых разных людей. Иначе и быть не могло. В та–ком деле нельзя добиться успеха, если обращаешься к представителям только одного пола. Поверь, я знаю и говорю сейчас не как ее отец, а как специалист по мар–кетингу и гений Уолл-стрит. А в этом ты тоже можешь не сомневаться. Она привлекает к себе внимание всех без исключения. Ах, если бы только у меня были эти последние два года, если бы я успел все организовать и профинансировать, прежде чем она узнала!..
– Ты неправильно воспринимаешь случившееся. Не стоит ни о чем жалеть. Если бы ты успел поставить ее дело на широкую ногу, то тем самым только скорее раскрыл бы себя и сделал скандал еще более громким.
– Нет. Чем прочнее стояла бы на ногах ее цер–ковь, тем меньшую опасность представила бы для нее любая шумиха. В том-то вся и хитрость. Дора слиш–ком уязвима именно потому, что масштабы ее дея–тельности невелики. И в этой ситуации любой скан–дал может обернуться катастрофой. – Роджер покачал головой. Чувствовалось, что он рассердился, но гнев и возбуждение сделали его образ значительно явствен–нее. – Я не имею права разрушать жизнь Доры!
Он содрогнулся и умолк. Потом вопросительно взглянул на меня.
– Что будет дальше, Лестат? Чем все это может закончиться?
– Доре придется самой бороться за существова–ние, – ответил я. – После того как станет известно о твоей смерти, ей понадобится вся ее вера, чтобы вы–нести все испытания и выжить.
– Да, ты прав. Получается, что и при жизни, и по–сле смерти я – самый страшный ее враг. А ее цер–ковь… Знаешь, Дора ходит буквально по лезвию ножа. Ведь она далеко не пуританка Она называет ерети–ком Винкена, но при этом даже не подозревает, на–сколько ее собственная тяга к плотским удовольстви–ям, свойственная всем современным молодым людям, близка к тому, о чем он писал.
– Понимаю. Но коль скоро речь зашла о Винкене, скажи, чего ты от меня ждешь? Его я тоже должен спасти? Что я должен сделать для Винкена?
– Она ведь по-своему гениальна, – продолжал Роджер, словно не услышав мой вопрос, – Именно имел в виду, называя ее ученым богословом. Она в совершенстве владеет греческим, латинским и древ–нееврейским. Ты только представь, скольких трудов ей это стоило, особенно если учесть, что в детстве она не проявляла выдающихся способностей к языкам.
50 
