Особенно,... 
265 
Я спрятал свою группу в доме на живописной старой плантации к северу от Нового Орлеана. Там они могли спокойно потягивать свои сигареты с гашишем и пить «Дом Периньон». Хотя все мы ужасно устали от бесконечных репетиций и подготовки к первому появлению перед аудиторией, мы с нетерпением ждали концерта в Сан-Франциско, жаждали наконец добиться признания публики и почувствовать вкус славы.
Потом мой адвокат Кристина позвонила нам, чтобы передать послание, записанное на автоответчике. До сих пор не понимаю, каким образом аппарат смог уловить эти призрачные голоса. Той же ночью я усадил музыкантов в самолет, и мы полетели на запад.
Теперь и Кристине не было известно, где мы находимся. Этого толком не знали даже сами музыканты. На шикарном ранчо в Кармел-вэлли мы впервые услышали по радио свои записи. Когда наши видеофильмы появились в программах национального кабельного телевидения, мы просто плясали от радости.
Каждый вечер я в одиночку отправлялся в прибрежный городок Монтерей, чтобы связаться с Кристиной и узнать последние новости. Потом уходил на север и там охотился.
Всю дорогу до Сан-Франциско я сам вел свой мощный и ухоженный «порше», на бешеной скорости, проходя самые головокружительные повороты шоссе, бегущего по берегу моря.
В желтоватом тумане, окутывающем городские окраины и местные притоны, я гонялся за своими жертвами чуть более осмотрительно и обходился с ними более жестоко.
Напряжение росло с каждым днем.
И все же я пока не встречал тех, других, и ничего о них не слышал. Были лишь телефонные послания от неизвестных мне бессмертных созданий:
– Мы предупреждаем тебя. Прекрати это безумие. Ты сам не понимаешь, какую опасную игру затеял.
И следом – уже знакомый мне шепот, который не в силах уловить человеческое ухо:
– Предатель! Отступник! Покажись, Лестат!
Даже если они и охотились в Сан-Франциско, мне ни разу не приходилось сталкиваться с ними. Но Сан-Франциско – такой большой и густонаселенный город. А я, как всегда, был очень ловок, осторожен и действовал совершенно бесшумно.
И вот наконец на почту в Монтерее полетели телеграммы. Мы сделали это! По количеству проданных альбомов побили все рекорды не только здесь, но и в Европе. После Сан-Франциско мы можем выступить в любом городе, в каком захотим. По всей стране в каждом книжном магазине на полках стояла моя автобиография. «Вампир Лестат» занимал верхнюю позицию во всех рейтингах.
После ночной охоты в Сан-Франциско я поехал в своем «порше» по бесконечной Дивисадеро-стрит. Снизив скорость, я медленно прополз мимо ветхих домов, построенных в викторианском стиле, гадая, в каком из них мог рассказывать Луи свою историю тому смертному мальчику – где он дал знаменитое «Интервью с вампиром», если, конечно, это вообще происходило где-то здесь. Я не переставая думал о Луи и Габриэль. Вспоминал я и Армана. И Мариуса. Мариуса, которого предал, рассказав в своей книге обо всем.
Сумел ли «Вампир Лестат» протянуть свои электронные щупальца достаточно далеко, чтобы достичь их ушей? Видели ли они наши видеофильмы – «Наследство Магнуса», «Дети Тьмы», «Те, Кого Следует Оберегать»? Я думал и о других древних вампирах, чьи имена были названы мной, – о Миле, Пандоре, Рамзесе Проклятом.
Я был уверен в том, что, несмотря на все принятые меры предосторожности, Мариус легко сумел бы до меня добраться. Его могущества и силы вполне достаточно, чтобы преодолеть даже необъятные просторы американского континента. Если бы только он захотел найти меня… если бы он услышал…
Ко мне вновь вернулось давнее видение: Мариус, крутящий ручку киноаппарата и проецирующий на огромный экран движущееся изображение, фигурки, мелькающие на стене святилища Тех, Кого Следует Оберегать. Даже сейчас этот сон показался мне настолько ясным и близким к реальности, что сердце у меня подпрыгнуло.
И постепенно я начал осознавать, что обладаю отныне совершенно новым представлением об одиночестве и новым подходом к определению степени безмолвия, простирающегося до самого края света.
Единственным, что нарушало спокойствие, были угрожающие голоса сверхъестественных существ, которые, несмотря на все возрастающую в них злобу, не несли с собой никаких образов и видений.
– Не смей появляться на сцене в Сан-Франциско. Предупреждаем тебя. Ты ведешь себя слишком вызывающе, слишком нагло. Ради того чтобы наказать тебя, мы пойдем на все, даже на публичный скандал.
265 
