Последние отзывы

  49  

Такси остановилось на небольшой улочке в кенсинг-тонском конце Найтсбриджа, которая на коротком своем протяжении быстро переходила от безвкусицы к шику. Тут было несколько магазинов, по большей части торговавших антиквариатом; одноквартирные дома были выкрашены в разные цвета. Генри расплатился и вышел. Он слегка оторопел, когда номер, второпях списанный им с договора Сэнди, указал на большой уродливый многоквартирный дом в конце улицы, построенный, видимо, на месте разбомбленного Гитлером. Парадная дверь была нараспашку. Генри, нервничая и чувствуя себя виноватым, ступил в вестибюль. Дом представлял собой сущий муравейник. Как он поймет, какая из массы квартирок принадлежала Сэнди, если не удосужился записать ее номер? Взгляд его неожиданно упал на белое пятно — деревянная табличка со списком имен. КВАРТИРА 11, А. МАРШАЛ СОН. Каким странным, каким трогательно потерянным и ничтожным выглядело здесь, в центре Лондона, это имя, бесхозное и заброшенное. Генри двинулся к лифту.

Квартира располагалась на четвертом этаже. Дверь лифта автоматически открылась в устланный ковром коридор без окон, освещаемый электричеством. Генри нащупал в кармане связку ключей, и сердце его болезненно забилось. Он подошел к двери с номером 11 и, оглянувшись в оба конца коридора, начал подбирать ключ неожиданно затрясшейся рукой. Третий ключ подошел, дверь распахнулась, слегка задевая ковер внутри, и гробовая тишина вышла встречать Генри. Он скользнул внутрь и бесшумно закрыл дверь. Он стоял в крохотной прихожей с несколькими дверями. Быстро, пока не охватила паника, он схватился за ручку ближайшей. Явно гостиная. Он бросилен открывать остальные двери. Гостиная, две спальни, кухня и ванная. Тишина. Он вернулся в гостиную и выглянул в окно. Вид на антикварные магазины, какие-то крыши, одно-два дерева и, подальше, грибовидный купол «Хэрродза»^[31]. Он тихо стоял, успокаиваясь и оглядывая комнату.

Квартирка была небольшая и тесная. На полу желтоватый ковер, продолжавшийся из коридора. Темный громадный платяной шкаф и большой квадратный письменный стол оставляли минимум столь же темного пространства, в котором невозможно было разместить что-либо и более скромных размеров. Через гостиную по диагонали протянулся длинный новехонький диван, на одной ножке которого еще болтался ценник. Остальная мебель была потертая и выглядела так, будто ее собрали по комнатам прислуги в Холле. Среди прочего два шатких бамбуковых столика с пепельницами толстого зеленого стекла. Несколько лакированных книжных полок, пустых, если не считать пары триллеров и книжки о гоночных скутерах. Все это было покосившимся, продавленным и низким. Генри поймал себя на том, что инстинктивно шарахается, уклоняется от острых углов. Атмосфера в квартире с ее спертым от застарелого табачного запаха и сладковатого аромата, происхождения которого Генри не мог определить, воздухом была скорее гнетущей, раздражающей, нежели зловеще-мрачной. Были здесь и кое-какие отдельные приятные вещицы: расшитая скамеечка для ног, пара слоников из мыльного камня, акварель с изображением Холла, одна из серии, висевших в Лэкслиндене. А еще китайский лев с комичной мордой, которого Генри узнал по давним воспоминаниям. Отвернувшись от этих призраков прошлого, он поспешно обшарил ящики стола, обнаружив только театральные программки, меню клубною обеда, брошюрки о моторках — ничего интересного. Большинство ящиков были пустые. Что он ожидал найти, в конце концов? В квартире было чисто. Постели убраны. Сдерживая волнение, Генри ходил по комнатам. Что его крайне изумляло, так это неосновательность, чуть ли не мальчишество во всем этом. Против чего вел Сэнди это обреченное сражение? Ему, конечно же, этого никогда не узнать.

Неожиданно не выдержав, Генри побежал на кухню в поисках спиртного. В одном шкафчике нашел бутылку виски, в другом стакан. Машинально открыл холодильник, ища лед. Пытаясь вытащить лоток для льда, он обратил внимание на продукты: помидоры, кресс-салат, бутылку молока. Понюхал молоко. Свежее. Отметил это про себя. Бросил несколько кубиков льда в стакан. Закрыл холодильник. Заметил сложенную газету на кухонном столе. Взял ее и скользнул взглядом по дате. Вчерашняя. Трясущейся рукой налил виски в стакан со льдом и вернулся в гостиную.

Первой мыслью было, что Сэнди вовсе не умер, а тайно живет в Лондоне. Но это было безумием. Потом он подумал, что Сэнди, верно, продал квартиру. Но если продал, разве документы не должны переписать на покупателя? Смешанное чувство вины и страха лишило Генри способности соображать. Это не пустая брошенная квартира, а чья-то. Теперь это было очевидно. Ему показалось, что он слышит, как тикают часы. Нужно немедленно уходить. Он одним глотком допил виски и схватил шляпу. И в этот момент послышался тихий шум, щелчок ключа в замке, шелест открывающейся двери по ковру.

  49