116 
Но Здоровяку ответят хором:
— Есть два разряда людей: храбрые и трусы. Какова душа у человека, так и говорит он. Не будь ты братом Кришны…
* * *
…Жаркая планета Шанайшчара, окруженная кольцами и сулящая несчастья, теснила созвездие Красной Девицы, сильно огорчая живущих на земле. Уголек, багровый воитель небес, лицом поворачивался к созвездию Джьештха, достигая четырехзвездного Венца Молний, а планета Великая Тварь достигала светила Отваги. Демон Раху приближался к солнцу, меняло положение пятно на лике луны, кони источали слезы, орлы захлебывались хриплым клекотом, больше похожим на вороний грай, а слоны обильно испражнялись красной глиной. Дэв кликал на вершине древа Ветасы, шакалы брехали на червленые щиты, кровавые зори смерть возвещали, черношеие стервятники парили в воздухе при наступлении сумерек, и в тучах, похожих на скопища сурьмы, трепетали синие рыбы молний.
До Великой Битвы оставалось тринадцать лет.
Бхутова дюжина.
Часть пятая
СЕКАЧ
О зловредный, порицающий наше писание и наш образ мыслей — ты подобен ослице, будучи мягким по действиям своим и свирепым по крику! Твои признаки выдают в тебе евнуха Вставай же, о трус несчастный, вчитайся, преисполнись восторгом, воскликни «превосходно!» — и вспыхни ярким костром, но не тлей подобно гнилой рисовой шелухе! Ом мани!
Глава XI
СКАЗАНИЕ ОБ УСИЛИЯХ ЦАРЕЙ
1
РАЗГОВОР
— Да, папа, ты прав: я лысею. Вон какая плешь… точно сковородка. Потому и тюрбан ношу, чтобы не отсвечивать. А к цирюльнику не пойду и к себе звать его не стану. Эко диво — лысина! Их всех раздражает, что я не хочу брить голову, красуясь меж ними кшатрийским чубом. Что раджа ангийский по сей день проводит домашние обряды с сутами и по закону сут. Что отказался сыновьям сразу давать сотню, демонстративно вышвырнув из-под отцова крыла рядовыми, — они сейчас под Ориссой, и Бык-Воитель, и младший… сотники.
Не с плеча батюшки дадено: хотел Грозный, не хотел, а пожаловал, за честную службу.
И маму я не позволил хоронить, как мать раджи. Я знаю, ты тоже не хотел всего этого: толпа притворщиков, пламя до неба, стая храмовых брахманов кружит над костром, глашатаи в городе вопят о трауре… Шиш им всем! Тихо жила, тихо и ушла. Хвала богам, внуков дождалась, ты же помнишь, как она хотела внуков? Успела, постояла над колыбелями… и оставила нас одних. Только царица Кунти, мамина покровительница, пришла на похороны по обряду сут. Не побрезговала. Плакала над мамой. Честно плакала, куда там наемным плакальщицам! — я сам видел. Знаешь, папа, я никогда не мог понять, отчего царицу судьба наградила такими сыночками! Сама ведь тише воды, лишь о покое и грезит, старая уже, седьмой десяток вовсю стучит, а по сей день боится, из Хастинапура ни ногой. Видать, крепко жизнь в лесах да в сыновнем уделе запомнилась.
До конца дней.
Наверное, потому, что сама из приемышей…
Мы редко видимся, папа, мы редко молчим, сидя напротив друг друга и прихлебывая крепкую гауду. Я — цепной пес, о Первый Колесничий, я — ловчий леопард Хастинапура, я кружу по Великой Бхарате, я по уши в дерьме, двенадцать лет я делаю грязную работу за них всех… может быть, именно поэтому я не хочу брить голову, становясь похожим на Грозного?! В Магадхе вырезали наш гарнизон? по пути разворовали дань андх-раков? семена мятежа вновь проросли в пределах княжества Каши?! — вскоре там появляюсь я. Тот Карна, которым матери пугают детей. Дуры! — их сопляки все равно мечтают вырасти такими, как неистовый Сутин Сын, и сколько бы я ни разочаровывал их… Иногда мне кажется, что проклятие Рамы-с-Топором сбылось: его наука не впрок мне. Я не обрушивал на твердыни небо: мне доставало послать на приступ воинов и самому встать в первых рядах. Я не жег разбойников или мятежников «Южными Агнцами» — хватало стрел. Сила солому ломит, но не все в нашей жизни — солома, да и сила далеко не все.
Папа, если бы изгнанники-Пандавы волей случая оказались у власти, если бы Царь Справедливости сидел на хастинапурском престоле, Серебряный Арджуна занял бы при нем то место, которое при Бойце занимаю я. Место ручной грозы, место божьего гнева — лобное место. Не смешно ли?! — мы оба, ненавидящие друг друга до колик, до ломоты в костях, словно два двойника!.. Да, папа, ты опять прав: это не смешно.
116 
