Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
48 
— Не знаю! — всхлипнула Мадра, шмыгая покрасневшим носом. — Она мне не говорит! И муж — то-о-оже!
— Да, не повезло тебе с мужем, Радость ты моя. — Гандхари вздохнула, понимая, что утешать подругу бесполезно. — Может, проклятие выдохлось?
— Нетушки! — уперла руки в крутые бока младшая жена Альбиноса. — Если б оно выдохлось, супруг ко мне непременно пришел бы! Я ж вижу, как он на меня смотрит! Так бы и набросился, с косточками съел!
— Ах Кунти, ах хитрюга! Неужели загуляла?! — ахнула Гандхари, поразившись собственной догадке. Мадра безучастно пожала плечами.
— А муж-то знает?
— Знает.
— И… что?
— Ничего. Даже повеселел немного. Дескать, род продолжен будет, в Пут не попаду. Ни слова худого ей не сказал. Наоборот, ожерелий надарил…
Еще с полчаса подруги-царицы, охая и ахая, обсуждали странное поведение Альбиноса, которому наставили рога — а он еще и рад! — но так и не смогли найти этому разумного объяснения. Избежать ада — дело хорошее, но радоваться по поводу измены супруги?!
Вовеки не бывало!
В положенный срок Кунти благополучно разрешилась от бремени мальчиком, которого нарекли Юдхиштхирой — Стойким-в-Битве, прозвали же с пеленок Царем Справедливости.
А через полгода после родов Кунти вновь забеременела!
Мадра не находила себе места, они с подругой терялись в догадках, а Кунти-коровища в ответ на все вопросы только загадочно ухмылялась и молчала как рыба. Сам Альбинос пару раз явно порывался что-то рассказать своей младшей жене, но в последний момент шел на попятный.
Боялся, покоритель народов.
Гандхари тем временем совсем измучилась носить бесконечную беременность — уж скоро два года как на сносях, сколько ж можно! И, отчаявшись разродиться, обратилась за советом к старухе-ядже, сысканной по ее приказу доверенной служанкой.
Зелье, купленное у старухи, подействовало мгновенно. Не случись тогда во дворце Вьясы-Расчленителя, быть Слепцу вдовцом: корчившаяся в судорогах царица уж и не чаяла остаться в живых, мечтая лишь о смерти-избавительнице!
Вытащил мудрец бабу с того света. За косы выволок, хоть и ругал ругательски: не доносила плод до нужного срока — страдай, дуреха!.. Злился, слюной брызгал, но из кожи вон лез, чтобы спасти и мать, и плод.
Спас.
Тот мясной блин, что вышел комом из чрева Благоуханной, Вьяса царице показать отказался. Зато в дворцовом храме Вишну тем же вечером объявилась сотня странных бамбуковых ларцов «с топленым маслом», а с чем еще, один Расчленитель да еще, может быть, Вишну-Опекун ведали.
Теперь мудрец безвылазно сидел в Хастинапуре. Регулярно наведывался в храм, чертил на стенах священные знаки, бормотал мантры и молитвы — и через девять месяцев из ларцов извлекли целую сотню младенцев мужеского пола.
Вернее, сотню мальчиков и одну невесть откуда взявшуюся девочку.
То-то радовались царственный Слепец с супругой! Кто под небом нас плодовитей?! — разве что царь Сагара из Солнечной династии, отец шестидесяти тысяч сыновей из тыквенных семечек! Так еще неизвестно, жил ли этот Сагара на самом деле, а мы-то точно живем, идите щупайте!
Вот только верховный жрец храма по секрету рассказал капалике перехожему: дескать, изображение Опекуна в главной зале просияло при известии о ста сыновьях и дало трещину, когда возвестили о дочери Слепца. Вьяса же, наоборот, хитро ухмылялся и, кажется, был вполне доволен результатом.
Впрочем, довольны были все, исключая Божий образ.
И несчастную Мадру.
В тот самый день (и чуть ли не в тот самый час), когда жрецы под руководством Вьясы извлекали из ларцов вопящих младенцев, царица Кунти во второй раз разрешилась от бремени. Мальчишкой, ничуть не похожим на первенца, — громогласным крепышом с красным личиком, перекошенным от недовольства всем миром.
Мальчика назвали Бхимасеной — Страшным Войском, или сокращенно Бхимой — Страшным.
Что называется, не в бровь, а в глаз!
Когда Кунти забеременела в третий раз и последние сомнения, в каком положении находится царица, исчезли, терпению Мадры пришел конец. Она ходила за мужем тенью, живым укором, символом скорби — заставив-таки Альбиноса разговориться.
— …Ты представляешь, подруженька: все ублю… то бишь детки этой стервы — сыновья богов!
— Да врет она, Радость моя! И тебе, и мужу! Небось спуталась с водоносом или сотником дворцовой варты, а супругу наплела…
48 
