ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>




  33  

Беги. Я хочу, чтобы ты жила.

На краткий миг Регина увидела глазами химеры: улица, несущаяся назад, стены домов, близкий камень мостовой. А потом ей на голову накинули мешок. Упала тьма: пыльная, душная. «Поводок» натянулся до предела, стремительно истончаясь – и оборвался.

…беги. Не останавливайся.

КОНТРАПУНКТ РЕГИНА ВАН ФРАССЕН ПО ПРОЗВИЩУ ХИМЕРА

(из дневников)

  • Не тюльпаном в саду, не страдальцем в аду,
  • Не пророком, в чьем сердце – тоска,
  • А последним в роду по дороге бреду —
  • Словоблуд, виршеплет, зубоскал.
  • Бормочу, как в бреду, на бегу, на ходу —
  • Всё слова, да слова, да слова —
  • Не боец, не колдун, и властителем дум
  • Не бывать мне. Хожу в дураках.
  • Не ходите за мной. За моею спиной
  • Не укрыться от бурь и дождя.
  • Я не ломоть ржаной, не гашиш, не вино —
  • Я – никто. Я – забытый рассказ.
  • Память снов, соль основ, трубный вопль ослов,
  • По стремнине несущийся плот,
  • Терпкий воздух лесной, уж, сверкнувший блесной —
  • Зубоскал, словоблуд, виршеплет.

Каджар-хабиб, «Газелла странствий» (пер. Н. Зоммерфельда)

Глава четвертая

Флейта Хеширута

I

Первой пришла боль. На темя и затылок давил безжалостный пресс. Мозг, казалось, готов был выплеснуться наружу через трещины в висках. Пациенту доктор ван Фрассен купировала бы головную боль за минуту. Но себе – увы. «Врачу, исцелися сам!» Сейчас бы таблетку анестана…

Она открыла глаза.

Стена. Обита шелком. Светло-зеленым. С лотосами. Или это кувшинки? Окно. Мутная капля, которую посадили за решетку. Потолок. Роспись. Ветви, листья, цветы. Павлин с хвостом-фейерверком.

Где я?

Память вернулась, как нелюбимый, гулящий муж. Ударила кулаком в дверь, вломилась, буяня и вопя. Ее похитили! Выманили из посольства, заткнули рот… Наверное, у нее сотрясение мозга. Кто похититель? Чего он хочет? Выкуп? Или продаст в этот… в гарем?

Ее, должно быть, уже ищут…

Мягкое, упругое ложе. Значит, не тюремная камера, и не подземелья Эскалоны. Уже легче. Для того, чтобы сесть, потребовалось усилие. Теперь – переждать краткий приступ головокружения. И – оглядеться.

Комната – десять на пятнадцать шагов. Низкая тахта. В изголовье – аккуратная пирамида подушек. Два кресла. Над спинками нависают львиные морды. Зеркало. Стол – черепаха на ослиных ногах. Ваза с фруктами. Окно, глубоко утопленное в стену. Переплет – виноградные лозы из бронзы. Фактически, решетка.

Дверь.

Дверь была телепаткой – едва Регина решила, что надо бы проверить состояние замков, как раздался глухой лязг, и створки распахнулись. Внутрь протиснулись двое чернокожих громил – близнецы-братья тех, что сопровождали доктора ван Фрассен на базар. Замерли, охраняя вход: глаза – пуговицы, ряшки лоснятся от усердия. Следом за громилами объявился слуга в синем кафтане. В руках он нес кувшин и серебряный кубок. Игнорируя пленницу, слуга прошествовал к столу, поставил ношу рядом с вазой – и двинулся прочь.

– Эй! – опомнилась Регина. – Я гражданка Ларгитаса! Я протестую…

Слуга сгинул. Испарилась стража. Лязгнул засов.

Поговорили.

В горле пересохло. Кувшин манил. Вряд ли ей принесли отраву. Хотели бы убить – прирезали бы у посольства. Туфли забрали, мерзавцы. Или во время скачки потерялись. Ничего, мы и босиком. Дайте только шанс. Питье порадовало – кисленькое, с запахом айвы. А главное – холодное! Опустошив кубок, Регина налила себе второй. И, приложив металл ко лбу – вместо компресса! – двинулась к окну. Бежать вряд ли удастся. Но хотя бы выясним, где мы находимся. К счастью, отобрать часовой браслет-татуировку шадруванцы не могли. Четверть одиннадцатого по местному времени. Ник, небось, с ума сходит. Ага, после вчерашнего кальяна – как тут не сойти с ума…

За окном обнаружился парк. Фонтан – «дарган» о трех головах – весело бросал в небо струи воды, сверкающие на солнце. Ажурные беседки приглашали отдохнуть в тени. Арочный мостик через ручей. Светлая зелень подстриженных лужаек. Темная – раскидистых чинар. Дорожки, покрытые гравием…

Идиллия!

Окно было узким. Рассмотреть идиллию удалось лишь частично. За чинарами шла ограда с золочеными остриями по верху. Дорога… роща… Еще дальше начиналась гора. Или это не гора? Камень – не камень, глина – не глина. Грязно-бежевое, ноздреватое образование. Оно уходило вбок, за пределы поля зрения. Высоту этой штуки было трудно определить: обзор перекрывала крона платана. Ничего подобного в городе Регина не видела. Она взялась за бронзовый переплет – проверим на прочность? И услышала, как дверь открылась вновь.

  33