Особенно,... 
80 
Трев смотрел на происходящее с изумлением. Ему вдруг пришло на ум, что за всю свою жизнь он сделал всего лишь несколько свечей, а также кучу глупостей. Какова его ценность?
"Бумц! Бумц!"
"Два мяча стучат в унисон", — подумал Трев и захлопал в ладоши, когда Орехх и Гланг пожали друг другу руки. Потом, пока они продолжали изучать мячи, незаметно стянул с рабочего стола нож и сунул в карман.
Он не был вором. Конечно, порой таскал фрукты с прилавков, но все же знают, что это не считается. А уж опустошение кармана какого-нибудь разини вообще проходит по категории справедливого распределения богатства, это тоже известно каждому. Ну или бывает, найдёшь что-нибудь, явно ничейное. Уж лучше ты его возьмёшь, чем кто-то другой, верно?
Оружие в руках — причина смерти, причём чаще всего твоей собственной. Но всё зашло слишком далеко. Он слышал, как трещали кости Энди, а Орехх поверг этого бандита на колени, даже не вспотев. Тут было целых две причины проявить особую осторожность. Во-первых, если ты поверг Энди, то лучше уж его вырубить. Причём навсегда. Потому что в противном случае он обязательно вернётся, с яростью в глазах и кровью в уголке рта. А во-вторых, и это худшее, Орехх сейчас пугал Трева гораздо сильнее, чем Энди. Про Энди, по крайней мере, точно известно, что он такое…
Они заторопились обратно в университет, каждый с мячом в руках. Трев с опаской поглядывал на крыши зданий.
— Чего только нет в этом городе, — сказал он. — Ты в курсе, что я видел у магазина, типа, вампиров или что-то вроде?
— Ах, эти? Они работают на её светлость. Защищают.
— Кого?
— Не волнуйтесь о них.
— Ха! Впрочем, сегодня вечером случилось кое-чего покруче, — сказал Трев, когда на горизонте уже появились очертания крыш университета. — Ты дал тому гному пятнадцать долларов, а он даже не торговался. Типа, неслыханное дело. Это, наверное, сила бумца так влияет.
— Верно, но на самом деле я дал ему двадцать долларов, — спокойно поправил Орехх.
— Почему? Он же не просил прибавки.
— Не просил, но поработал на совесть. Кроме того, добавочные пять долларов скомпенсируют ему стоимость ножа, который вы стащили, когда мы отвернулись.
— Ничего я не брал! — горячо заспорил Трев.
— Ваша автоматическая, непроизвольная, рефлекторная реакция должным образом отмечена и принята во внимание, мистер Трев. Так же как и наличие ножа на столе, а затем его внезапное отсутствие. Я не сержусь, потому что видел, как вы весьма разумно выбросили нож мистера Шэнка, и я понимаю вашу обеспокоенность, но не могу не указать, что вы, фактически, совершили кражу. Поэтому прошу вас, как друга, утром вернуть украденный нож владельцу.
— Но это будет означать, что он получил лишние пять долларов плюс нож обратно! — вздохнул Трев. — Ну ладно, зато по паре долларов с мелочью осталось для каждого из нас, — добавил он, когда они входили в университет через чёрный ход.
— Снова верно, и снова я вынужден возразить, мистер Трев. Вы отнесёте мистеру Тупсу эту грязноватую, но вполне настоящую расписку на двадцать долларов и пять долларов сдачи. Он думает, что вы жулик, но подобный поступок заставит его усомниться в своих выводах, он перестанет считать вас вором и прохвостом, а следовательно, поможет вашей карьере в университете.
— Я не… — начал Трев, и замолчал, остановленный весом ножа в собственном кармане. — Знаешь, Орехх, ну ты и фрукт. Единственный в своём роде.
— Да, — кивнул Орехх. — Я пришёл к аналогичному выводу.
ЗЫРЬТЕ!
Слово, набранное огромными буквами, кричало с первой полосы «Таймс», прямо рядом с большой картинкой, изображавшей облачённую в микрокольчугу Джульетту. Девушка широко улыбалась читателям. Гленда, последние пятнадцать секунд смотревшая на газету с недонесённым до рта гренком в руке, наконец, донесла его и откусила кусочек.
Потом моргнула и уронила гренок, когда прочла:
"Загадочная модель «Жуль» стала звездой вчерашнего потрясающего показа мод в «Заткнисе». Она словно воплощала собой дух микрокольчуги, замечательной металлической «ткани», о которой в последнее время ходило столько разных слухов, и которая, по заверениям мисс Жуль, действительно Не Трёт. Модель весело болтала с гостьями шоу и привнесла в действо некую посконную домотканность, которую высоко оценили светские дамы, никогда прежде, как уверен ваш корреспондент, не слышавшие слова "зырьте!" Они сочли данный опыт весьма освежающим, и он их в самом деле нисколько не тёр…"
80 
