124 
Мистер Пони побрел прочь, гордый, потрясенный, но и полный страхов.
— Глупый старый дурак — пробормотал Позолот, открывая нижний ящик своего стола. Он достал оттуда медвежий капкан, с усилием взвел его и встал посреди комнаты, положив капкан у себя за спиной.
— Игорь! — позвал он.
— Да, шэр — отозвался позади него голос Игоря. Потом раздался щелчок. — Полагаю, это ваше, шэр — добавил Игорь, протягивая ему захлопнувшийся капкан. Позолот бросил взгляд вниз. Ноги Игоря выглядели неповрежденными.
— Как ты… — начал он.
— О, Игори привычны к хожяевам с пытливым шкладом ума, шэр — мрачно ответил Игорь — Один иж моих гошпод имел привычку становиться шпиной к яме ш кольями на дне, шэр. Ох, как мы шмеялись, шэр.
— И что случилось?
— Однашды я жабыл об этом и попалшя в нее, шэр. К вопрошу о шмехе, шэр.
Позолот тоже рассмеялся и вернулся к своему столу. Он любил такие шутки.
— Игорь, как по-твоему, я сумасшедший? — спросил он.
Игори не лгут своим хозяевам. Это часть Кодекса Игорей. Игорь нашел спасение в буквальной честности.
— Не думаю, что я шпособен шказать так, шэр.
— Я наверняка сумасшедший, Игорь. Если это не так, значит, с ума сошли все остальные. — сказал Позолот — Я хочу сказать, что не скрываю от них свои действия, демонстрирую крап на картах, прямо говорю им, кто я есть… а они только толкают друг-друга под ребра и улыбаются, и каждый из них думает, что я просто отличный партнер по бизнесу. Они ставят настоящие деньги против фальшивых. Они думают, что ловко манипулируют мной, а на самом деле идут на заклание, как ягнята. Как мне нравится выражение их лиц, когда они воображают себя хитрецами.
— Разумеется, шэр. — ответил Игорь.
Про себя он подумал, открыта ли еще та вакансия в госпитале. Его кузен Игорь работал там, и не уставал повторять, что место прекрасное. Иногда удается поработать всю ночь! А еще тебе дают белый халат, резиновых перчаток вдоволь, сколько съешь, и, что лучше всего, тебя увашают.
— Это же так… очевидно. — сказал Позолот — Ты делаешь деньги, когда компания катится в тартарары, потом делаешь деньги, снова поднимая ее, можно даже сделать немного денег на ее нормальной работе, потом продаешь ее самому себе, когда она снова рухнет. Да тут одни только права аренды стоят целое состояние. Дай Альфонсу орешков, ладно?
— Двенадцать с половиной процентов! Двенадцать с половиной процентов! — крикнул какаду, возбужденно прыгая на жердочке.
— Ражумеется, шэр — ответил Игорь, доставая из кармана мешочек и осторожно приближаясь к клетке. Клюв у Альфонса был как кусачки.
"А может, лучше заняться работой ветеринара, как мой другой кузен Игорь" — думал Игорь. Отличная традиционная для Игорей сфера деятельности. Жаль только, что поднялась такая шумиха, когда хомячок вырвался из своего колеса и, прежде чем улететь прочь, отгрыз ногу тому парню. Но что поделаешь, это плоды Прогрешша. В работе Игорей важным моментом было уволиться до того, как около дома появится разъяренная толпа. И когда твой босс начинает сам себе рассказывать, как он хорош — это верный признак, что пора сматывать удочки.
— Надежда — проклятие человечества, Игроь — сказал Позолот, закидывая руки за голову.
— Вожможно, шэр — ответил Игорь, пытаясь избежать укусов страшного изогнутого клюва.
— Тигр не надеется поймать свою жертву, а газель не надеется избежать его когтей. Они просто бегут, Игорь. Только скорость имеет значение. Все что они знают — надо бежать. А теперь я должен бежать к этим ребятам в «Таймс», чтобы рассказать всем о нашем прекрасном новом будущем. Выводи карету.
— Ражумеетшя, шэр. Но вначале схожу вожьму новый палец, ешли пожволите.
"Думаю, лучше вернуться в горы — рассудил он, спускаясь в свою каморку в подвале — Там чудовищам, по крайней мере, хватает честности выглядеть как чудовища".
Огни вокруг здания Почтамта ярко освещали ночь. Големы в них не нуждались, а вот землемеры — очень даже. С ними Мокрист заключил неплохую сделку. Ведь боги явили свою волю, в конце-то концов. Для фирмы было очень неплохо поучаствовать в возрождении этого феникса — Почтамта.
В той части здания, что все-таки устояла, подпертая подпорками и закрытая от дождя брезентом, Почтамт — точнее, люди, которые и были Почтамтом — работали всю ночь. По правде говоря, работы на всех не хватало, но они все равно пришли, чтобы сделать все что возможно. Потому что это была особая ночь. Стоило быть здесь, чтобы когда-нибудь потом сказать"…я был там, в ту самую ночь…"
124 
