— Меня зовут Сахарисса.
— Спасибо. А я Мокрист. Пожалуйста, не смейтесь. Големы… Вы все-таки смеетесь!
— Я всего лишь кашлянула, честно! — ответила репортерша, подняв руку к горлу и неубедительно изображая кашель.
— Извините. Звучало немного похоже на смех. Сахарисса, мне нужны почтальоны, клерки за прилавком, сортировщики… Мне нужна масса народу. Почта должна двигаться. И мне нужны люди, которые помогут ее двигать. Любые люди. А, спасибо, Стэнли.
Мальчишка появился с двумя чашками чая в руках, причем совершенно не сочетавшимися друг с другом чашками. На одной был изображен котенок, однако постоянные коллизии в тазике для мытья посуды исцарапали картинку до того, что он больше всего напоминал животное в последней стадии бешенства. Другая чашка радостно информировала окружающий мир, что для работы на почте быть сумасшедшим не обязательно, но большая часть слов стерлась, осталось только:
"не обязательно БЫТЬ СУМАСШЕДШИМ
чтобы работать здесь, но ЭТО ПОМОЖЕТ"
Он осторожно поставил чашки на стол Мокриста; Стэнли все делал осторожно.
— Спасибо — повторил Мокрист — Э… теперь можешь идти, Стэнли. Помоги там с сортировкой, э?
— Вампир в главном зале, мистер Губвиг — сказал Стэнли.
— Это Отто — быстро пояснила Сахарисса — Вы не… против вампиров, э?
— Эй, если у него есть пара рук и он умеет ходить, то я дам ему работу!
— У него уже есть работа — сказала Сахарисса, рассмеявшись — Он наш главный иконограф. Иконографирует ваших людей за работой. Нам кстати и ваш портрет нужен. Для первой полосы.
— Что? Нет! — воскликнул Мокрист — Пожалуйста! Нет!
— Он отличный иконограф.
— Да, но… но… но… — начал Мокрист, а мысленно продолжил фразу "но я не думаю, что мой талант выглядеть незаметным, как самый обычный человек, переживет эту картинку на первой полосе".
Вслух он произнес:
— Я не хочу отделять себя от трудолюбивых людей и големов, который возрождают Почтамт! В команде нет понятия «я», верно?
— Вообще-то есть — возразила Сахарисса — И кроме того, вы единственный, кто носит шляпу с крылышками и золотой костюм. Ну же, мистер Губвиг!
— Ну хорошо, хорошо, я не хотел об этом упоминать, но иконографироваться мне не позволяет моя религия. — сказал Мокрист, у которого было время подумать — Нам воспрещается присутствовать на любых изображениях. Это ведь лишает человека части его души, знаете ли.
— И вы верите в это? — удивилась Сахарисса — В самом деле?
— Э, нет. Нет. Конечно, нет. В общем-то. Но… религия это не шведский стол, понимаете? Нельзя сказать: "дайте мне, пожалуйста, Царство Небесное, и полную тарелку Божественного Плана, коленопреклонений много не надо, а уж Запрет на Изображения я и вовсе не возьму, меня от него пучит". Короче, брать надо комплексный обед, или вовсе ничего, иначе… ну, иначе было бы просто глупо.
Мисс Крипслок смотрела на него, склонив голову набок.
— Вы работаете на его светлость? — спросила она.
— Ну конечно. Это государственная служба.
— И я полагаю, что вы заявите мне, будто раньше работали просто клерком, ничего особенного?
— Верно.
— Хотя ваше имя, возможно, и вправду Мокрист фон Губвиг, потому что просто я не могу вообразить себе человека, который выбрал бы такой псевдоним.
— Вот уж спасибо!
— Мне кажется, что вы появились неспроста, мистер Губвиг. С семафорными башнями сейчас масса проблем. Очень дурно пахнут их махинации, то как они увольняют людей, и то, как они заставляют оставшихся работать до смерти, и вот тут выскакиваете вы, как чертик из коробочки, весь бурлящий новыми идеями.
— Я серьезен, Сахарисса. Послушаете, люди уже передают нам новые письма для отправки!
Он вытащил их из кармана и помахал в воздухе.
— Вот поглядите, это отправлено на улицу Сестричек Долли, это — на Сонный Холм, а это адресовано… Слепому Ио…
— Он бог — заметила женщина — доставка может стать проблемой.
— Нет — оживленно ответил Мокрист, запихивая письма обратно в карман — Мы будем доставлять почту самим богам. У Слепого Ио три храма в городе. Это будет несложно.
"И ты забыла о дурацких картинках, ура…"
— Да вы человек находчивый, как я вижу. Скажите мне, мистер Губвиг, а что вы знаете об истории этого места?
— Не так уж много. А мне бы очень хотелось знать, куда пропали люстры!