Особенно,... 
234 
Ренделл подошел к круглому столику, на котором стоял поднос с угощением, и налил себе кофе. Самое важное, размышлял он, что Анжела с сестрой сохранила в неприкосновенности все бумаги отца, что лежали у него на столе в тот несчастный вечер. И вот теперь пришел задать критические вопросы: действительно ли профессор Монти в тот самый майский день, год и два месяца тому назад, покидал университет, чтобы встретиться с Робертом Лебруном? И есл так, сделал ли профессор, человек вечно занятой, отметку о своем свидании с Лебруном? Или же о не побеспокоился об этом? А может он побоялся записать эту встречу?
Ренделл уже пил кофе, когда Лукреция появилась вновь, неся с собой крепкий картонный ящик. Ренделл поставил чашку на стол, чтобы помочь женщине, но, не успел он сделать это, как он уже опустила ящик у его ног.
— Вы просмотреть этот один, — низким голосом сказала она, — а я пойду за еще один, следующий.
Она вышла, а Ренделл опустился на ковер и, скрестив ноги, развернул крышки ящика. Не спеша, он начал вынимать оттуда содержимое.
Его не интересовали голубые папки со статьями, чернильный прибор из оникса, такая же ручка или пустой блокнот для заметок.
Профессор, назначающий столько много встреч, должен был бы как-то отмечать их, записывать в чем-то вроде настольного календаря или специальном блокноте. Ренделл понятия не имел, чем пользуются для этих целей в Италии — и не хотел спрашивать об этом у Анжелы — но ведь должно было иметься хоть что-то, какая-то запись, пускай даже от секретаря, если только Монти не держал все в своей голове.
Еще какие-то бумаги, последние не прочитанные распечатки статей или выступлений, корреспонденция, на которую профессор уже никогда не ответит.
Очень осторожно Ренделл погрузил руки в недра ящика, почти что на половину его высоты, и тут извлек кожаный, вишнево-красного цвета ежедневник с большой скрепкой между обложкой и листами. На обложке золочеными буквами по-итальянски было написано: AGENDA.
Сердце Ренделла забилось сильнее.
Он открыл ежедневник там, где была скрепка.
Сверху на листе стояла дата: 8 Maggio.
На разлинованной странице были отмечены утренние, дневные, вечерние часы. Некоторые строки были заполнены черными чернилами, скорее всего, рукой самого профессора Монти.
Взгляд Ренделла медленно скользил по странице, изучая каждую запись:
10:00 … Conferenza con professori
12:00 … Pranzo con professori
14:00 … Visita del professore Pirsche alla Facolta
Ренделл проверил ключевые слова по итальянско-английскому словарю, но пока что никакого намека не имелось. В этот роковой день было совещание, ланч с кем-то из факультетских преподавателей, встреча самого Монти с каким-то зарубежным (по-видимому, немецким) профессором у него в кабинете.
Ренделл просмотрел страницу дальше, и тут его взгляд зацепился за следующую строчку:
16:00 … Appuntamento con R.L. da Doney.
Importante.
Ренделл сидел, не двигаясь.
Он перевел.
16:00 означало четыре часа вечера.
R. означало Роберт, L. — Лебрун.
Doney означало всемирно известный ресторан-кафе на свежем воздухе — римское gran caffй — на Виа Витторио Венето, неподалеку от гостиницы “Эксельсиор”.
Appuntamento con R.L. da Doney. Importante означало — Встреча с Робертом Лебруном в “Дони”. Важно.
Ощущая дрожь первооткрывателя, Ренделл понял, что он нашел то, что искал. Майским вечером прошлого года профессор Монти записал, что должен встретиться с Робертом Лебруном в кафе “Дони”. Именно там, по словам де Фроома, Лебрун открыл предполагаемую подделку профессору Монти, и именно с этого момента начался путь профессора в пучины безумия.
Весьма скользкий намек на прошлые события, но уже реальный, очень материальный.
Ренделл положил ежедневник в картонный ящик, сверху уложил остальные бумаги и поднялся на ноги.
В этот момент в комнату вошла Лукреция со вторым ящиком.
— Здесь ящик, там только научные книги, журналы, ничего больше, — объявила она.
Ренделл быстро направился к ней.
— Большое спасибо, Лукреция, мне не нужно их просматривать. Я уже нашел то, что искал. Еще раз, огромное вам спасибо.
Он поцеловал экономку пухлую щеку и оставил с полными изумления, широко раскрытыми глазами.
* * *
РЕНДЕЛЛ ВЫШЕЛ ИЗ ТАКСИ у входа в гостиницу “Эксельсиор”. Он прошел мимо главного входа в отель, мимо группы шоферов, лениво сплетничающих на солнышке, после чего остановился на тротуаре, открывая для себя сцену, на которой Роберт Лебрун должен был сделать свое шокирующее признание профессору Монти.
234 
