Особенно,... 
236 
— То есть, скорее всего, вы были тогда на работе. Сейчас я скажу, что мне нужно. Я занимаюсь кое-какими исследованиями, и имеется один человек, который, как мне сказали, часто заходит в “Дони”. Мой приятель встретил этого человека здесь год назад, в мае. Мне сообщили, что разыскиваемый мною человек регулярно посещает это кафе. Вы различаете постоянных посетителей?
Джулио расцвел.
— Ну конечно же. Это не обязательно входит в мои обязанности, но, желательно, чтобы я был в хороших отношениях с нашими постоянными клиентами. И я знаю каждого из них по имени, известно мне и про их характер и подробности жизни. Именно это и делает мою профессию столь ценной. И кто же этот человек, о котором вы хотите узнать?
— Он француз, но проживает в Риме, — сообщил Ренделл. — Понятия не имею, как часто он ходит в “Дони”, но мне сказали, что здесь он бывает. — Ренделл затаил дыхание, после чего произнес то, о чем молил, чтобы звуки эти подействовали как сказочный сезам. — Его зовут Роберт Лебрун.
Но старший официант на это имя не отреагировал никак.
— Лебрун, — медленно повторил он.
— Роберт Лебрун.
Джулио напряг всю свою память.
— Я стараюсь вспомнить. Нет, никак. У нас нет постоянного посетителя, которого бы я знал под таким именем. А я бы обязательно вспомнил.
Ренделл пал духом. Но тут он попробовал вспомнить, как домине де Фроом описывал Лебруна.
— Может быть я расскажу, как он выглядит…
— Пожалуйста.
— Ему уже за восемьдесят. Носит очки. Очень морщинистое лицо. Немного сутулится. Где-то вашего роста. Вот так Роберт Лебрун выглядит. Это поможет?
Джулио был расстроен.
— Простите, но у нас так много…
Тут Ренделл вспомнил кое-что еще.
— Погодите, имеется еще одна вещь, уж которую вы обязательно должны были отметить. Его походка. Он ходит, прихрамывая. Очень давно он потерял ногу, и теперь у него протез.
Джулио тут же расплылся в улыбке.
— О, у нас имеется один такой. Вот только я не знал, что он француз, поскольку его итальянский язык превосходен, он и сам совершенный римский джентльмен. Но только зовут его вовсе не Лебрун. Вообще-то говоря, я не знаю его настоящее имя, если не считать того, как он сам нам представляется. Когда он выпьет слишком много Перно или Негрони, то начинает шутить и говорить, что его зовут Тоти, Энрико Тоти. Это такая местная шутка. Вы не понимаете ее?
— Нет.
Джулио поднял палец.
— Если вы отправитесь в Сады Боргезе, пройдетесь по паркам, где много статуй, то вот там имеется один очень большой памятник обнаженного героя на кубическом каменном пьедестале, и вот у этого человека только одна нога. Сам он оперся на камень, одну ногу отставил, а культя левой ноги тоже лежит на камне. На основании статуи написано “Энрико Тоти”, и говорят, что он умер в 1916 году. Этот вот человек, Тоти, несмотря на то, что у него была только одна нога, записался добровольцем в итальянскую армию во время Австро-Венгерской войны, но его, конечно же, отбраковали. Но он записывался добровольцем снова и снова, от него уже не могли отвязаться, поэтому записали в итальянскую армию с его одной ногой и костылем, он сражался и даже был великим героем. И вот этот наш одноногий клиент шутил, что много лет назад он был героем и что его звали Тоти. И это единственное имя….
— Тоти? — переспросил Ренделл. — Ну, это совершенно не похоже на Лебрун. Ну конечно, у него могло быть много имен. — Тут Ренделл заметил, что старший официант улыбается, и ему было интересно узнать, почему. — Что случилось, Джулио?
— Я тут вспомнил еще одно имя. Глупое, но…
— Вы хотите сказать, что этот Тоти использует еще одно имя?
— Глупое имя, очень глупое. Но вот девушки с улицы — ну, вы понимаете, какие девушки? — они назвали его так, потому что он такой умный и притворяется элегантным, хотя на самом деле очень бедный и жалкий. Они называют его, — Джулио хихикнул, — Дукой Минимо, что означает — Герцог Ничего. Именно таким вот прозвищем они его одарили.
Ренделл в возбуждении стиснул руку официанта.
— Значит, его зовут так? Тоти, он же Дука Минимо, он же Роберт Лебрун. Это именно тот человек, которого я разыскиваю.
— Я рад, — заявил Джулио. Три тысячи лир теперь без всякого принадлежали ему.
— Он все еще посещает “Дони”? — хотелось знать Ренделлу.
— Ну да, чуть ли не каждый вечер, если только погода хорошая. Он приходит на свой aperitivo точно к пяти часам, перед тем, как начнется час пик, он заказывает Перно 45 или Негрони, рассыпает шутки и читает свои газеты.
236 
