Особенно,... 
82 
Мрачные образы измены и разлуки перемежались в его стихах с длинными лирическими пассажами, которые пестрели многочисленными упоминаниями цветов, весны и красоты. А письма больше походили на дневник, повествующий о том, как проходят его дни и недели (отчасти это имело целью убедить ее, что он не помышляет о других девчонках), или на мемуары о лете, проведенном вместе в Лидкомбе; он не скупился на пылкие признания и заверял, что полон решимости ее отыскать, чтобы их любовь не угасла.
С родителями никаких заморочек не было. Как-то раз он нечаянно подслушал, что его хотят направить к школьному психологу, но дальше разговоров дело не пошло. Энди больше не беседовал с ним «по-мужски». А Лия стала относиться к нему еще добрее и бережнее, чем прежде. Когда они выходили куда-то вместе, это ему даже докучало. По дороге в центр города он обычно держался на пару шагов сзади.
Как-то раз Энди и Лия пригласили на ужин Кеннарда и Ренэ с детьми, и он решился поговорить с кузеном Гайдном. Мальчики сидели за компьютером в комнате Олбана. Гайдн оказался полным тупицей. Родители запрещали ему играть в компьютерные игры и заставили пообещать, что в гостях у друзей он тоже не будет садиться за компьютер. Олбан не знал, что хуже: давать такие идиотские обещания или держать их. За Гайдном увязался его младший брат Филдинг, вредина и нытик. Взрослые считали само собой разумеющимся, что Олбан с Гайдном должны развлекать этого сопляка, намного младше их самих. Десять лет, мелочь пузатая. Вообще уже!
К счастью, Олбан сумел раскопать в ящике с игрушками старый кубик Рубика, чем привел Филдинга в полный восторг: мальчишка никогда такого не видел и на некоторое время оставил их в покое. Гайдн как попало давил на клавиши, но играл с увлечением. Он загорелся таким отчаянным азартом, будто хотел за один вечер наиграться на год вперед.
— Ты же дал обещание не играть с друзьями, — поддел его Олбан, принимая из рук двоюродного брата теплый пульт игровой приставки.
— Я обещал не играть с друзьями, а ты — родственник, — объяснил Гайдн, прищурившись за стеклами очков.
— Хм. — Олбан решил, что настал удачный момент. — Кстати, о родственниках, ты давно не видел дядю Джеймса и тетю Клару?
— С прошлого года не видел. Вроде они в Сомерсете живут, разве нет? — Гайдн смотрел, как Олбан рассеянно крутит в руках пульт, не спеша уступать очередь.
— Угу. А кузина Софи?
— В смысле? — нахмурился Гайдн, не сводя глаз с вожделенного пульта.
— Где она сейчас?
— Откуда я знаю? Ты играть собираешься? А то дай сюда, я за тебя отстреляюсь.
— Получилось! — завопил Филдинг и соскочил с кровати, чтобы вклиниться между ними и похвалиться кубиком с одной сплошной красной гранью.
Олбан вздохнул.
Он звонил и писал другим двоюродным братьям и сестрам, но все как в рот воды набрали. Из-под его пера выходили все новые стихи. Некоторые из них, самые складные, романтические и печальные, он переписывал и вставлял в письма к Софи.
Как-то раз вся семья собралась за столом во время позднего воскресного завтрака, и Олбан спросил, не планируется ли на Рождество поездка в Лидкомб, но ему напомнили, что они все вместе едут в Австрию кататься на лыжах. Может, на Пасху? Нет, на Пасху останемся дома или наведаемся в Гарбадейл. А летом? — не унимался он.
— Сколько мо-о-ожно! — протянула Кори, переворачивая пустую яичную скорлупку, чтобы разыграть старый трюк. — Скушай яичко, мамочка.
Энди закрыл воскресный номер «Обсервера» и посмотрел на Олбана поверх газеты:
— Сдается мне, Олбан, что в обозримом будущем нам не придется больше ездить в Лидкомб. По крайней мере, пока там живут Джеймс и Клара.
Казалось, за этим последует что-то еще, но отец только переглянулся с Лией и опять развернул газету.
— В Австрии мы прекрасно отдохнем! — сказала Лия.
Австрия. За тридевять земель от тех мест во французских Альпах, где раньше каталась на лыжах Софи и где был бы хоть какой-то шанс ее встретить.
Олбан опять начал подумывать о том, чтобы добраться до Сомерсета и разыскать кого-нибудь из подружек Софи.
Ближайшим поводом для большого семейного сбора, запланированного на февраль следующего года в Йорке, была женитьба кузена Стива — сына тети Линды и дяди Перси — на его избраннице Тессе. Олбан знал, что родители получили приглашение и уже ответили, что приедут. Для верности он уточнил, где они остановятся. Остановятся они в отеле, ему уже шестнадцать, так что у него будет свой отдельный номер.
82 
