Особенно,... 
85 
— Вот и славно, — произносит Уин. — Пожалуйста, поверь мне, я искренне надеюсь, что у тебя сейчас все хорошо, а потом будет еще лучше. — Она останавливается, убирает правую руку с его плеча и высвобождает левую из его ладони. — Проводи-ка меня на место. Сделай одолжение.
Он находит в себе силы поблагодарить ее за танец.
Потом он танцует с невестой, Тессой. Ей девятнадцать, старше его всего на три года. Если честно, эта стройненькая, фигуристая блондинка его зацепила. Во время танца у него в паху даже появляется предательский бугор, но он делает над собой усилие, так что она ничего не замечает. Ей положено танцевать со всеми, она сияет от счастья и радуется жизни.
Из вежливости нужно потанцевать и с Лией: она навеселе и все время хихикает. Он злится.
Среди гостей есть несколько очень симпатичных девушек, включая одну совершенно изумительную подружку невесты, родственницу Тессы, которых он бы не прочь прижать в танце. Позже будет дискотека с нормальной музыкой вместо этого дурацкого оркестра, вот тогда можно будет переключиться на девушек. Он выпил два бокала вина — один с ведома Энди, другой с ведома Лии, но его не забирает. Появилась, так сказать, некоторая легкость, но ничего более. Он подумывает, не подойти ли к стойке бара за очередным стаканом.
Когда он отдыхает за столиком — новые туфли немного жмут, так что лучше поберечь ноги для ночной дискотеки, — к нему подсаживается тетя Лорен — интересуется, как он поживает и как проводит время. Она примерно ровесница Энди, пухленькая, еще привлекательная женщина с пышными волосами, любительница экстравагантно-полосатых колготок. В этот вечер она одета более традиционно: в нечто воздушное, персикового цвета.
— Дорогой, — вкрадчиво говорит она, слегка дотронувшись до его локтя. — Я тут прослышала о тебе и нашей Софи. — Она боязливо улыбается.
Прослышала? От кого же?
— Да? — говорит он.
— Тебе, наверное, очень тяжело, Олбан. По молодости такое всегда тяжело.
— Можно спросить, как ты узнала, тетя Лорен?
— Не беспокойся. — Тетя Лорен подмигнула. — Дальше меня это не пойдет. — Она склоняется ближе к нему. — И далеко не все знают, что я в курсе дела. — От нее пахнет табаком и духами. — Но от тебя я не скрываю.
— Понятно.
— А у вас это как было — по-настоящему?
— Да, — отвечает он. Ему не отделаться от чувства, что она сейчас влепит ему пощечину или разразится хохотом, но она сохраняет вполне серьезный вид, и он тоже продолжает вполне серьезно. — Это было по-настоящему.
— Как романтично, да? Правда?
— Ну, в общем… — Он смущенно потупился. — Это было… это было прекрасно, тетя Лорен.
Он поднимает на нее глаза, чувствуя себя совершенно беззащитным, уже приготовившись мужественно и стойко перенести любые насмешки или советы не быть дураком и выбросить из головы такое ребячество, глупое увлечение.
Вместо этого она затаила дыхание, прикрыв рукой намазанные персиковой помадой губы.
— Бедный, бедный мальчик. — Она качает головой, глаза поблескивают, и он опасается, как бы она не разрыдалась. — Ты любил ее, — стонет она, кивая сама себе.
— Да, конечно, — говорит он спокойно и сдержанно.
Она робко улыбается и начинает лохматить ему волосы. Он умудряется не дрогнуть.
— Ах! Ты ведь так молод! Бедный мой! Наши юные Ромео и Джульетта! Совсем еще дети, но дети в наши дни быстро взрослеют.
— По-моему, она сейчас в Испании, — говорит он, не придумав ничего лучше.
Тетя Лорен убирает руку из копны его волос. Наконец-то.
— Верно-верно, — произносит она. — Знаю. В Мадриде.
Знает? Не врет?
— А тебе известно, где именно? Я бы хотел ей написать, но Джеймс и Клара не передадут… — продолжает он.
— Послушай, Олбан, с меня взяли обещание тебе не говорить, уж ты прости. Но она жива-здорова, это точно.
— Я всего лишь хочу ей написать, тетя Лорен.
— Понимаю, дорогой, понимаю. Но адрес дать не могу. Да я его не знаю. Только так, приблизительно. Знаю, куда ее определили, но точного адреса у меня нет. (Он отметил для себя это «определили».) Она впадает в задумчивость. — Наверное, узнать-то несложно. Было бы желание. Я так считаю. — Она покусывает ноготь левого мизинца.
— А ты можешь узнать? — спрашивает он. Вдруг повезет?!
— Ну, — неуверенно тянет она.
— У меня к тебе просьба: не могла бы ты пересылать ей мои письма? — торопливо спрашивает он, поворачивается к ней и наклоняется поближе, чтобы не повышать голос. Вроде рядом никого нет, никто не подслушивает. Почти все танцуют. Громкая музыка заглушает разговоры, утаивая их от посторонних ушей. — Больше мне ничего не нужно — только переписываться. Поможешь? Ну пожалуйста, тетя Лорен.
85 
