65 
- Пройдет двадцать лет. Что вы скажете собственному ребенку, когда он спросит, за что вы сидели в тюрьме?
- Зачем об этом думать? Думать вредно. Может, нас всех пересажают на хрен. Может, нет. Кто знает? Мы живем, мы развиваемся... все мы - человеки. Все, что с нами происходит, - это нормально.
Поцелуй для русского поэта
Один из скинхед-журналов писал:
Молодежь не понимает, что быть скином - это не только постоянно пьянствовать, носить бомберс и мочить негритосов. Это тоже важно, но этого мало. Быть скином - это целая идеология. Это опасно и трудно.
Скин - это больше, чем кусок мяса, способный только убивать людей. Скин - это значит жить совсем не так, как обыватели...
Несмотря на директивы собственной прессы, рядовые бритоголовые относились к участию в политике, как окопные псы войны к работе штабистов. Один из них рассказывал мне в интервью:
- Политика - shit! Это игра! В 1994-м я как-то пробовал вступить в одну партию. Клеил листовки и ходил на пикеты в поддержку осла, который, когда избрался, о нас и не вспомнил...
Политики только обламывают людей. Например, директор одного бассейна давал русским парням бесплатно заниматься. Когда мужик попробовал вступить в какую-то партию, у него тут же начались нахлобучки.
Разумеется, из бассейна нас вышибли. Больше этот директор никогда не станет помогать русским...
Тем не менее движение политических лидеров ультраправых и бритоголовой молодежи навстречу друг другу было неизбежно.
4 мая 1997 года чернокожий гражданин США Уильям Джеферсон отправился побродить по Филевскому парку. Гражданин был морским пехотинцем и служил в охране американского посольства. Вместе с ним прогуливалась переводчица по имени Лола. Позже выяснилось, что в этом же парке любили гулять члены скин-группы "Русская цель"...
Выписавшись после продолжительного лечения из больницы, Джеферсон подал рапорт с просьбой перевести его куда-нибудь подальше от Москвы. Так что сам инцидент известен только в изложении лидера бритоголовых восемнадцатилетнего Семена Токмакова.
Его версия сводилась к тому, что, во-первых, американец торговал наркотиками, во-вторых, шпионил за секретным объектом через щель в заборе, а в-третьих, был гомосексуалистом и делал скинхеду непристойные предложения.
Отделав американского морпеха, Токмаков не сразу покинул место подвига. Дождавшись приезда съемочной бригады канала НТВ, он заявил, что "негры являются злом и их следует подвергать эвтаназии". Репортаж был показан в тот же вечер. Через двое суток любитель покрасоваться перед телекамерой оказался в камере тюремной.
Основным местом работы Токмакова было издательство "Русский писатель". Несмотря на молодость, среди националистов он пользовался репутацией поэта, автора прочувствованных стихов о любви к России и нелюбви к ее врагам. В защиту арестованного выступило несколько деятелей отечественной словесности.
Единственным доказательством вины Токмакова было его интервью. Однако по закону собственное признание не может служить основанием для обвинения. Суд несколько раз откладывался. Токмаков продолжал сидеть в Бутырской тюрьме...
Именно с этого момента роман между драчунами с заводских окраин и политикой можно считать начавшимся. Дело в том, что с соседом по камере Токмакову повезло. На соседних с ним нарах дожидался суда член правления Гильдии кинорежиссеров России Александр Иванов-Сухаревский.
До какого-то момента Иванов-Сухаревский ничем не выделялся среди лидеров отечественных ультраправых. Детство он провел в ГДР. Его отец был комендантом города Фюрстенберг. Из еще более давних предков Александр Кузьмич любил вспоминать о стрелецком полковнике Сухареве, который поддержал Петра I во время стрелецкого бунта.
Вернувшись в СССР, Иванов-Сухаревский сперва решил стать офицером. Потом изучал философию. В двадцать четыре года он поступил в Институт кинематографии (ВГИК) на режиссерское отделение.
За следующие десять лет он снял несколько картин. Довольно неплохих. В числе близких приятелей он называл режиссеров Георгия Данелия и Сергея Соловьева. Однако в 1987-м в одном из его фильмов комиссия усмотрела проявления антисемитизма. На этом киношная карьера Иванова-Сухаревского была окончена, и он ушел в политику.
Идеологическую базу для своего движения экс-режиссер искал долго. Сперва он подался в казаки и даже получил чин подъесаула. Потом попытался зарегистрировать Православную партию, но столкнулся с запретом на такое название со стороны Московской патриархии. В результате остановился на названии Народная национальная партия (ННП).
65 
